Размещено на сайте 02.04.2008.

Предлагаемая вниманию читателей «Методолога» работа появилась в Интернете в 2006 году. Мы решили сейчас напомнить о ней с тем, чтобы привлечь идеи этого материала к общему обсуждению проблем и перспектив развития триз. Внимательный читатель сможет найти в нем много интересного, если не будет обращать внимание на некоторые неточности понимания триз, вполне объяснимые тем, что автор изучал теорию самостоятельно. Попробуем не судить строго за отнесение Г.С. Альтшуллера к идеалистам за предложенное им понятие идеальной машины. С пониманием отнесемся к тому, что автор работы не полностью разобрался в нашем «новоязе», что видно в некоторой запальчивости отрицания уже достаточно устоявшихся в системе терминов. Учтем, что построения в работе часто опираются на совсем не полную информацию о состоянии дел.

Важно не это, так как примеры этого мы можем найти и в наших работах. Важно другое: свежий взгляд на некоторые вопросы, которые уже не видны «замыленным», привычным глазом, особый ракурс понимания ситуации.

Так триз видится со стороны. Это фиксация живого опыта восприятия теории человеком, относительно недавно «окунувшимся» в эти воды.

Почитайте, потом обсудим.

Редактор

4. АРИЗ: от слабого мышления к сильному или наоборот?

Мы отмечали, что сила ТРИЗ — в ее диалектическом характере, в том, что изобретательская деятельность берется в движении. Это касается и уровней задач. ТРИЗ нацеливает на перевод изобретательской задачи с высшего уровня на низший: «Научно-техническая революция требует, чтобы задачи высших уровней решались во все более короткие сроки. Обычный путь интенсификации процесса решения состоит в увеличении числа людей, одновременно работающих над одной проблемой. Но возможности такой интенсификации почти исчерпаны: сосредоточение большого числа людей на решении одной технической проблемы ведет к уменьшению интенсивности работы на других направлениях.

Нужен способ перевода изобретательских задач с высших уровней на низшие. Если задачу четвертого или пятого уровня удастся перевести на первый или второй уровень, далее сработает обычный перебор вариантов. Вся проблема в том, чтобы уметь быстро сужать поисковое поле, превращая «трудную» задачу в «легкую»»^[51].

Данную проблему решает разработанный в рамках ТРИЗ алгоритм решения изобретательских задач (АРИЗ). К чему приводит использование этого алгоритма? «ТРИЗ учит решать изобретательские задачи «по формулам» и «по правилам», — вдохновенно и гордо пишет Г. С. Альтшуллер. — Возникает парадоксальная ситуация: человек делает изобретения высокого уровня (т. е. получает высококачественный продукт творчества), не прилагая при этом творческих усилий (т. е. без процесса творчества). Одна и та же задача (учебная или производственная) решается в разных городах разными людьми по одним и тем же правилам и получаются одинаковые результаты независимо от индивидуальных качеств этих людей. Этот результат (изобретение) формально является творческим, фактически же он — обычная инженерная продукция, как, например, расчет балки по формулам сопротивления материалов» ^[52].

Прелестно: любой тризовец, не прилагая творческих усилий, может получить технический продукт, который в обществе будут считать изобретением высокого уровня.

«Парадокс этот вызван тем, — объясняет создатель ТРИЗ, — что понятие «творчество» не есть что-то неизменное, застывшее: содержание, вкладываемое в это понятие, постоянно меняется. В средние века, например, решение уравнений третьей степени было настоящим творчеством. Устраивались турниры: математики задавали друг другу уравнения; надо было найти корни... А потом появилась формула Кардано, и решение уравнений третьей степени стало доступным каждому математику-первокурснику...»^[53]

Рвачи, халтурщики и карьеристы из числа технарей! Вы уже почуяли запах легкой наживы? Нет? Тогда читайте дальше. «Теперь представьте себе «переходный период», — продолжает Альтшуллер увлеченно рекламировать свою теорию, — все отыскивают корни алгебраических уравнений, перебирая варианты, а мы с вами знаем формулу Кардана. Для всех мы — гении (или таланты), но мы-то знаем, что работает формула...

ТРИЗ позволяет сегодня решать изобретательские задачи на том уровне организации умственной деятельности, который завтра станет нормой»^[54].

Желающие заработать на общественном невежестве — вперед! В вашем распоряжении — мощный автомобиль, в то время как у других — лишь собственные ноги: «Когда одну и ту же задачу решают два человека перебором вариантов и по ТРИЗ — это что-то вроде соревнования бегуна и автомобилиста. Один бежит, так сказать, своими ногами, другого мчит мощный мотор, а судьи оценивают только время...»^[55]

Вас явно занесло, Генрих Саулович! Рекламируя ТРИЗ, вы опустились до апелляции к низкой, грязной душонке обывателя. Неужели вы сделали это сознательно? Трудно поверить: ведь, разрабатывая и пропагандируя ТРИЗ, вы исходили из самых благородных побуждений. Вас вдохновляло то же, что и героя вашего фантастического рассказа «Опаляющий разум» — чудака-изобретателя Прокшина: «Представьте себе, что все знания мира можно практически мгновенно вложить в головы всех людей… Невежество — такова почва, на которой растет глупость. Голодное невежество рабов. Сытое невежество мещан. Злобное невежество фашистов. И вот мы уничтожаем почву, за которую цепляются корни глупости…»^[56]

Это не только мечта вашего героя, это и ваша мечта! Вот, что писал Л. Лернер о вас как писателе-фантасте Альтове и как исследователе изобретательского творчества: «Г. Альтов сочинял фантастические романы, в которых развивал свои изобретательские идеи. Г. Альтшуллер писал о том, «Как научиться изобретать».

Так он и назвал свою первую маленькую книжечку, вышедшую в 1961 году. В ней он смеялся над бытующими представлениями о том, что «изобретателем надо родиться», что «открытия делаются путем упорных проб и ошибок». 50 тысяч человек, заплатив всего 21 копейку, получили не общий совет типа «больше думай», а реальную помощь: двадцать изобретательских приемов»^[57].

«Творчество как точная наука» (1979 год) предлагает для несколько меньшего контингента (тираж 40 тысяч экземпляров) уже 40 изобретательских приемов, и не только приемы — целую теорию изобретательской деятельности, причем всего на 176 страницах малого формата и в популярном, доступном школьнику изложении. Цена — опять же символическая (65 копеек). Мечта воплощалась в жизнь! С каждым годом росла ТРИЗ, росло количество тризовцев… И вот — кризис. Почему? И почему теорию Альтшуллера предлагают сейчас не только за символическую плату?

Да, развалился Советский Союз. Да, все нынешнее общество — больное. Но только ли внешние обстоятельства виноваты в кризисе ТРИЗ? И только ли досадная оплошность — нарисованная никем иным, как самим Генрихом Альтшуллером, заманчивая для рвача-проходимца перспектива: «Один бежит … своими ногами, другого мчит мощный мотор, а судьи оценивают только время...»? Не здесь ли ответ на вопрос, куда делась многотысячная армия тризовцев? Знать и использовать ТРИЗ — выгодно, но невыгодно афишировать знание и использование ТРИЗ.

Вернемся к рассказу «Опаляющий разум». Машина ТРИЗ, т. е. АРИЗ, и машина Прокшина — очень схожие вещи: и та и другая мыслилась их создателями как средство социальной революции в области умственной деятельности, как средство разрушения нынешней «пирамиды ума». «Когда-то, — рассуждает Прокшин, — существовала пирамида богатства, знатности, власти. Чтобы построить социализм, надо было сломать эту пирамиду. Ленин говорил, что необходимо каждую кухарку научить управлять государством. Вот вам мысль, взрывающая пирамиды! В то время она казалась куда более фантастической, чем утверждение, что каждый физик может мыслить на уровне Эйнштейна… Теперь мы вступаем в коммунизм. Вступаем с пирамидой умственного неравенства. При коммунизме пирамида умственного неравенства будет разрушена»^[58].

Вот, что вдохновляло изобретателя Прокшина на создание аппарата, делающего освоение огромных знаний почти мгновенным! При этом на моральные доводы против его изобретения он отвечал так: «Я хочу, чтобы вы увидели главное: люди непременно «освободят» … умственную энергию. Революция здесь неизбежна. Как в энергетике. Вы рассуждаете — хорошо это будет или плохо… Прежде всего — это неизбежно! Перефразируя Вольтера, можно сказать: если бы моей машины не было, ее следовало бы выдумать»^[59]. Слова, сказанные Прокшиным в оправдание его машины, Альтшуллер мог бы применить и для АРИЗ — машины изобретателя-тризовца.

Выходит, апелляция автора книги «Творчество как точная наука» к любителям легкой наживы не была нечаянным рекламным перегибом: к чему оглядываться на мораль, делая революцию! Главное — побыстрее приобщить к ТРИЗ побольше народу, а народец-то нынче хваткий: не прочь подкалымить, урвать что-нибудь на халяву. Выходит, и мягкотелость по отношению к лжеизобретательству, которую мы отмечали у Альтшуллера, нельзя называть случайной!

Нет, я не хочу сказать, что Г. С. Альтшуллер относился к вопросам морали очень легкомысленно. Напротив, именно их поставил создатель ТРИЗ во главу угла, разрабатывая ТРТЛ (теорию развития творческой личности). В книге «Как стать еретиком», написанной совместно с И. М. Верткиным, Альтшуллер рисует идеальную творческую личность как нравственно безупречную («творческая личность — не папа римский, а Христос»^[60]), ее жизненную стратегию — как «инструмент, рабочую технологию гуманизма»^[61], а всю ее жизнь — как «высокую оптимистическую трагедию»^[62]. «Важнейший параметр творческой жизни — Достойная Цель», — утверждают авторы книги «Как стать еретиком», а одним из основных критериев Достойной Цели они считают общественную полезность: «Достойная Цель положительна, добра, направлена на развитие жизни»^[63].

Тризовцы рассматривают ТРТЛ как неотъемлемую часть ТРИЗ^[64]. Помимо умения решать задачи с помощью АРИЗ и других инструментов творчества, говорят они, человек должен вырабатывать в себе комплекс творческих качеств (по «Как стать еретиком», основных творческих качеств — 6). Но и это не всё: «Можно сказать так: ТРИЗ — это тактика творчества. Воспитание комплекса шести качеств — оперативное искусство. Нужна еще и творческая стратегия на всю жизнь»^[65]. Согласно этой цитате, ТРТЛ — вовсе не часть ТРИЗ, а, скорее, наоборот: ТРИЗ — это часть ТРТЛ. Вот к чему пришел Альтшуллер к концу своей жизни.

Но в том же сборнике, где ТРТЛ с ее высокими моральными принципами ставится выше ТРИЗ со всеми ее инструментами творчества, изобретатель Прокшин, которому явно симпатизирует придумавший его Альтшуллер, решительно отодвигает принципы морали на второй план по отношению к созданному этим героем инструменту интеллектуальной революции. Опять противоречие!

Гармоничного сочетания моральных и научных ценностей не получилось ни в тризовской теории, ни в практической деятельности Альтшуллера и его учеников. ТРТЛ так и осталась странной приставкой, моральным привеском к попирающей мораль ТРИЗ. Я вовсе не оговорился. У меня есть все основания утверждать, что ТРИЗ не просто вне морали, не просто игнорирует ее, а, по самой своей сути, аморальна.

Вспомним одно из главных, с точки зрения Альтшуллера, достоинств его теории: изобретатель-тризовец «делает изобретения высокого уровня (т. е. получает высококачественный продукт творчества), не прилагая при этом творческих усилий (т. е. без процесса творчества)». На этот фокус (творчество без творчества) работает весь аппарат теории решения изобретательских задач, и прежде всего — АРИЗ. Потребитель (рядовой изобретатель) берет трудную (изобретательского уровня) задачу, засовывает ее в тризовский алгоритм, как кусок мяса в мясорубку, и получает легкую (неизобретательскую) задачу. Затем полученный фарш опять же с помощью АРИЗ (это не просто мясорубка, а целый комбайн!) легко превращается в аппетитную котлету — «высококачественный продукт творчества», от которого у еще одного потребителя (человека, который зауряднее даже рядового изобретателя) от вожделения обильно текут слюнки. А если кому-то лень вертеть ручку аризовского комбайна, к его услугам «Изобретающая машина» (ИМ), которая, как уверяют тризовцы, в шесть тысяч раз интеллектуальнее, чем хороший изобретатель^[66].

В этот потребительский рай — рай для лентяев, для людей, презирающих муки творчества, — и завлекает теория Альтшуллера. Вот за что я считаю ее аморальной. Что бы ни говорили тризовцы, фокус остается фокусом: не бывает творчества без творчества, и, если судить объективно, задачи, которые изобретатель-потребитель засовывает в АРИЗ или в ИМ и которые, пройдя через эти комбайны, оказываются решенными, — не требуют высоких творческих способностей, хоть в обществе и считают их трудными или даже неразрешимыми. В принципе, они уже решены — разработчиками ТРИЗ. Не потребители, а создатели тризовских алгоритмов суть подлинные творцы высокого уровня.

«ТРИЗ — наука о творчестве»^[67], — утверждают Альтшуллер и его ученики. Особенности преподавания ТРИЗ, говорят они, связаны «с тем, что наряду с передачей слушателям определенных знаний идет перестройка мышления, психологии, затрагиваются жизненные устои, создаются предпосылки к изменению последующей жизни в направлении увеличения доли творчества»^[68]. «Каждое занятие, — требуют они от всякого преподавателя ТРИЗ, — должно работать на создание у слушателей убеждения, что творчество — самое достойное занятие человека, помогать им выработать у себя необходимые для творчества качества»^[69].

Реальное обучение тризовским премудростям оказалось весьма далеким от намеченного идеала: «По мере накопления опыта преподавания ТРИЗ стало заметно, что многие слушатели, активно воспринимавшие и хорошо усвоившие ТРИЗ, даже решившие в период обучения одну или несколько практических изобретательских задач, впоследствии переставали решать задачи, подавать заявки на изобретения, не предпринимали попыток внедрения своих идей. …Этот факт вызвал удивление — человеку дали инструмент решения творческих задач, фактически предоставили возможность заняться творческой деятельностью, а он этим не воспользовался»^[70].

«Я пришел дать вам волю», — эту фразу В. М. Шукшин считал ключевой для характеристики Степана Разина, силы и слабости мятежного донского атамана. «Я пришел дать вам творчество» — так можно охарактеризовать силу и слабость Генриха Альтшуллера. Создатель ТРИЗ был убежден, что несет в массы «возможность заняться творческой деятельностью», что его теория в силу своей диалектичности перестраивает мозги тех, кто ее изучает, на творческий лад, а на деле получалось насаждение вместо одних (старых) схем деятельности других (новых).

Да, теория решения изобретательских задач перестраивает техническое мышление: она заставляет его переходить от принципов господствующей в общественном сознании формальной логики к принципам диалектической логики. Но логическое развитие личности не равносильно ее творческому развитию. Более того, логика и творчество несовместимы. Развивая логическую сторону мышления, ТРИЗ подавляет его творческую сторону.

5. Эх, яблочко! Куда ты катишься?

Наш анализ основных положений ТРИЗ выявил ряд серьезных недостатков этой теории. Можно ли их устранить?

Начнем с ИКР. Под ним тризовцы понимают идею, предвосхищающую реальное решение задачи, идеальный образ этого решения, который, как маяк, показывает изобретателю, куда нужно идти. Движение к идеальному решению составляет отличительную черту главного тризовского инструмента — АРИЗ. «Четкая нацеленность на идеал нужна не только при формулировке ИКР, но буквально на всех этапах решения задачи, при всех операциях по АРИЗ»^[71], — подчеркивает Г. С. Альтшуллер.

Идеальную техническую систему создатель ТРИЗ определяет двояко. Во-первых, это «система, вес, объем и площадь которой стремятся к нулю, хотя ее способность выполнять работу при этом не уменьшается» и, во-вторых, «это когда системы нет, а функция ее сохраняется и выполняется»^[72]. В обоих случаях, считал Альтшуллер, сказано одно и то же, хоть и использованы разные слова. Однако легко заметить не только языковую, вербальную, но и смысловую разницу: в первом случае идеальная система лишь стремится не быть, а во втором она уже отсутствует. Таким образом, то, о чем второе определение заявляет категорично, грубо, резко, первое осторожно подает в смягченном, облагороженном виде.

Какое определение лучше? На первый взгляд, первое — оно сформулировано солидней, наукообразней. Однако, на самом деле, лучше — второе. Мы еще вернемся к первому определению, а пока оставим его в стороне и сосредоточимся на втором.

Это определение, как мы уже отмечали, нуждается в точном и обстоятельном комментарии. В тризовской литературе его нет. Между тем, в отсутствие такого комментария неизбежно возникает мысль о том, что вместо идеального объекта лучше искать реальный — тот, который способен выполнять нужную функцию. Но, перейдя от поисков идеала к поискам реального объекта, мы, скорее всего, собьемся с пути, потеряем верную дорогу.

Не стоит отбрасывать эффектное (и эффективное!) определение идеальной технической системы как системы, которой нет, а ее функция выполняется. Надо только верно истолковать это определение. Вдумаемся в то, о чем идет речь. Идеальной технической системы нет, говорит определение Альтшуллера. Имеется в виду, что ее нет и не может быть в реальности. А почему? Потому, что такая система мысленно складывается из взаимоисключающих элементов, которые в реальном мире разрушают объект, разрывают его на куски.

Теперь — о второй части определения, о том, что идет после слова «а». Здесь явно подразумевается не любая функция идеальной системы, а функция, которую она выполняет благодаря взаимодействию ее взаимоисключающих элементов. Поскольку система идеальная, мысленная, то, имея в виду мир сознания, Альтшуллер не стал бы удивляться, что функция системы выполняется: в мире сознания возможно всё. Тем не менее создатель ТРИЗ удивляется или, по меньшей мере, недоумевает, иначе не сказал бы «а». Значит, как и в первой части определения, он говорит о мире реальных вещей.

Получается очень необычно и замечательно: определяя идеальную систему, Генрих Саулович Альтшуллер подчеркивает ее отсутствие в реальном мире и в то же время указывает на способность ее функции реально выполняться! Эту головоломную диалектическую связь идеального и реального создатель ТРИЗ выразил эффектно, кратко и гениально просто. Правда, без оплошности здесь не обошлось: вместо определения идеальной системы получилось определение реализованной идеальной системы. Устранить эту оплошность легко. Достаточно сказать так: идеальная система — это система, которой реально нет и не может быть, но функцию которой можно реально выполнять. Именно потому, что функция идеальной системы реально выполнима, оказывается оправданным практическое использование идеала в качестве ориентира, образца, нормы.

Меня восхищает умение Альтшуллера выкладывать на блюдечко сложнейшие мысли. Этому умению могли бы позавидовать крупнейшие философы-диалектики ХХ века, даже самый яркий из них — Эвальд Васильевич Ильенков. О реализации идеала он писал так: «Деятельность индивида (а потому и форма его продукта) всегда «отклоняется» от абстрактно-всеобщего теоретического норматива. Но это отклонение и есть единственно возможная форма и способ реализации всеобщего идеала, это и есть сам идеал, скорректированный условиями места и времени, характером материала, в котором он осуществляется, особенностями личности индивидуума и т. д.»^[73] Это — объяснение философа Ильенкова. В общем-то, оно верное, но как трудно его воспринимать! А теперь то же самое объясним по-другому, в духе Альтшуллера: «Реализация идеала? Да это когда идеала нет, а его функция выполняется!» Грубовато, шероховато? Согласен. Но как афористично — просто, ярко и глубоко!

Итак, определяя идеальную техническую систему, Альтшуллер проявил глубокое знание этого необычного предмета, однако, поясняя свое определение другими словами и примерами, он нередко сбивает с толку и себя, и других, теряя свою гениальную мысль.

Вспомним первое из пары приведенных выше определений идеальной системы. В нем создатель ТРИЗ путает идеальное с реальным: стремятся к нулю (в процессе реализации идеала) вес, объем и площадь реальной системы, а не идеальной! У последней из допускающих строгое определение количественных характеристик есть только то, что в нее входят два несовместимых элемента. Во второй главе такую же путаницу мы обнаружили и в примерах реализации ИКР, которые приведены в книге Альтшуллера «Творчество как точная наука».

Для того чтобы, анализируя технические системы, раз и навсегда избавиться от неразберихи с понятиями «идеальное» и «реальное», следует принять, что идеальная система — это такая система, которая в реальности невозможна, ибо функционирует на основе взаимодействия исключающих друг друга элементов, но которая, тем не менее, реализуема посредством синтеза этих элементов в реальности. В результате синтеза (слияния) несовместимых элементов возникает реальный объект, являющийся не системой, а простой вещью. Вот и получается, что системы нет (она превратилась в простую вещь), а ее функция, требующая взаимодействия ее несовместимых в реальности элементов, выполняется, поскольку эти элементы слились и перестали исключать друг друга.

Исходя из данного понимания идеальной системы, вернемся к решению задачи 25. Для описания ИКР возьмем не отсутствующий молниеотвод (это слишком экстравагантно!), а непроводящий проводящий столб (тоже экстравагантно, но в меру). Получается следующая формула ИКР: непроводящий столб сам ловит молнию, т. е. является проводником. Труба-диэлектрик с разреженным воздухом полностью реализует (без всяких натяжек!) это идеальное решение: она не является проводником (проводник — разреженный воздух, не входящий в состав трубы), но при этом молния идет именно через нее, так как в момент грозового разряда труба все-таки проводит электричество. Идеальная система превратилась в реальный объект благодаря синтезу ее взаимоисключающих элементов.

Итак, изобретательское решение, полностью реализующее ИКР, — это решение, приводящее к созданию простой реальной вещи, выполняющей функцию идеальной системы благодаря синтезу несовместимых элементов последней.

По шкале Альтшуллера такое решение относится к пятому уровню. Мы уже высказывали претензии к этой шкале, теперь добавим вот что: распределение изобретательских задач и их решений (изобретений) по уровням надо проводить в соответствии с основными этапами развития заключенного в технической системе отношения взаимоисключающих противоположных элементов или, другими словами, в соответствии с основными моментами в развитии противоречия, возникающего при описании данной системы. Собственно, создатель ТРИЗ и пытался именно так проводить деление, да только не хватило логической культуры.

Основных этапов развития социальной (в частности, технической) системы — четыре. Эти этапы диалектическая логика описывает в терминах «единичное», «особенное», «общее» и «универсальное». Перейдя к делению изобретательских задач, получаем четырехуровневую шкалу.

На первом уровне — единичные задачи, в которых системное противоречие имеет единичный характер, т. е. определяется данной конкретной ситуацией. Эти задачи решаются незначительным (количественным) изменением одного из противоположных элементов системы, а именно — вредного элемента. Вспомним задачу о вибрации электрического генератора. На первом уровне она решается таким количественным изменением (уменьшением) вибрирования системы, которое в данной ситуации не мешает генерированию тока. В качестве примера возьмем создание гидравлической демпферной системы с обратными связями.

Второй уровень — особенные (развернутые) задачи. Здесь вредный элемент системы следует изменить радикально, качественно. В случае с электрическим генератором решение второго уровня — добавление к исходному вибрированию вибрирования в противоположной фазе.

Третий уровень — общие задачи. В них требуется получить синтез противоположных элементов системы. Для электрического генератора это означает, что генерирующий элемент системы должен вибрировать, а вибрирующий — генерировать ток.

На четвертом же, самом высоком уровне — уровне универсальных задач — требуется создать на основе синтеза противоположных элементов системы простую вещь, выполняющую функцию системы.

Эта четырехуровневая шкала изобретательских задач и их решений, возможно, нуждается в каких-то уточнениях, но уже сейчас она гораздо лучше отвечает требованиям диалектической логики, чем та, которая используется в ТРИЗ.

Теперь в самый раз обсудить вопрос о диалектике, лежащей в основе теории Альтшуллера. «А в чем, собственно, вопрос? — может возникнуть недоумение. — Во-первых, диалектика — она и в Африке диалектика, а во-вторых — нет ни малейших сомнений, что ТРИЗ диалектична. Этот ее характер единодушно отмечают все — и мы, и Альтшуллер, и ученики Альтшуллера».

Насчет того, что ТРИЗ диалектична, спору нет: в сущности, это так, несмотря на кое-какие формально-логические загибы. Но вот с Африкой дело обстоит гораздо сложнее. Я имею в виду, что диалектика бывает идеалистическая (в духе Г. В. Ф. Гегеля) и материалистическая (в духе К. Маркса). Каким из этих противоположных вариантов диалектической логики пользуются создатель ТРИЗ и его ученики?

Для ответа на данный вопрос обратимся к рисункам 12, 13 и 14 из книги «Творчество как точная наука», на которых изображено, как, с точки зрения Альтшуллера, развиваются технические системы. Вот эти рисунки:

«Жизнь технической системы (как, впрочем, и других систем, например, биологических), — комментирует свои рисунки автор, — можно изобразить в виде S-образной кривой (рис. 12), показывающей, как меняются во времени главные характеристики системы (мощность, производительность, скорость, число выпускаемых систем и т. д.).

У разных технических систем эта кривая имеет, разумеется, свои индивидуальные особенности. Но всегда на ней есть характерные участки, которые схематически, с подчеркнутым огрублением, выделены на рис. 13.

В «детстве» (участок 1) техническая система развивается медленно. Затем наступает пора «возмужания» и «зрелости» (участок 2) — техническая система быстро совершенствуется, начинается массовое ее применение. С какого-то момента темпы развития начинают спадать (участок 3) — наступает «старость». Далее (после точки ) возможны два варианта. Техническая система А либо деградирует, сменяясь принципиально другой системой Б (современные парусники не имеют скоростей, на которых сто лет назад ходили прославленные чайные клиперы), либо на долгое время сохраняет достигнутые показатели (велосипед не претерпел существенных изменений за последние полвека и не был вытеснен мотоциклом)»^[74].

Отметим, что начало кривой Б создатель ТРИЗ изображает в отрыве от кривой А, создавая впечатление, будто система Б возникает независимо от системы А. Однако затем, вычерчивая кривую Б, Альтшуллер пересекает ее с кривой А. Выходит, развиваясь совершенно самостоятельно, две принципиально разные системы А и Б неизбежно приходят в такую точку своего развития, где их основные показатели вдруг — какая неожиданность! — оказываются совершенно одинаковыми.

Эта мистическая картина явно не соответствует реальному положению вещей. Исторические факты говорят о том, что, несмотря на всю свою новизну, новая техническая система, идущая на смену старой, возникает в недрах последней, а не где-то в стороне от нее. И в дальнейшем две системы развиваются в борьбе друг с другом, а не сугубо индивидуально. Стало быть, схема развития технических систем должна быть нарисована иначе, чем у создателя ТРИЗ.

Но вернемся к его комментарию. «От чего зависит соотношение между участками? Иными словами, чем определяется положение точек перегиба (, , ) на «жизненной кривой» той или иной технической системы?

Изучение кривых развития параметров различных технических систем (скорости движения самолетов и кораблей, скорости бурения, роста энергии ускорителей и т. д.) заставляет сразу обратить внимание на то, что реальные кривые заметно отличаются от ожидаемых теоретических кривых. Характер различия показан на рис. 14, где штриховая кривая — теоретическая, а сплошная — реальная.

Казалось бы, с момента появления техническая система должна неуклонно (хотя и не очень быстро) развиваться до ', т. е. до момента перехода к массовому применению. На самом деле переход к массовому применению (") начинается с опозданием и на более низком техническом уровне.

Период быстрого развития технической системы должен был бы завершиться в точке ', там, где исчерпываются возможности использованного в системе принципа и обнаруживается экономическая нецелесообразность дальнейшего развития данной системы (уровень 1). Однако ничего подобного не происходит: реальная точка " всегда намного выше теоретической '. Когда кривая А" доходит до уровня 1, в дальнейшем развитии системы оказываются заинтересованными многие люди. Возникает инерция интересов — финансовых, научных (псевдонаучных), карьеристских и просто человеческих (боязнь оставить привычную и обжитую систему). Могут спросить: значит, инерция интересов оказывается сильнее экономических факторов? Да, сильнее. Но и сами экономические факторы умеют приспосабливаться к инерции интересов. Вплоть до уровня 2 система продолжает оставаться экономически выгодной за счет разрушения, загрязнения и хищнической эксплуатации внешней среды»^[75].

Смотрите, как интересно: реальность искажает, портит, замедляет теоретическое (идеальное) развитие технической системы! Что-то до боли знакомое, не правда ли? Да ведь это объективный идеализм в духе Платона и Гегеля! Это в их философии гладко да красиво только в мире чистых идей, а в реальном мире — сплошные кочки да грязь. Это их диалектика требует загонять реальность в рамки идеала.

Выше мы отметили, что схему развития технических систем, предложенную Альтшуллером, нужно менять, ибо она расходится с фактами реальной истории. А вот создатель ТРИЗ, следуя по стопам Платона и Гегеля, утверждает прямо противоположное: нужно менять не теорию, а реальность. «Теория не соответствует фактам? Тем хуже для фактов!» — считал Гегель. «Теоретическое развитие системы не соответствует фактическому? Тем хуже для фактического развития!» — считал Альтшуллер, ссылаясь при этом на законы развития техники, и прежде всего — на открытый им закон увеличения степени идеальности системы: «Развитие всех систем идет в направлении увеличения степени идеальности»^[76].

Это как же понимать, Генрих Саулович: вместо реализации идеалов имеет место идеализация реальных вещей?! Но вы же сами говорили прямо противоположное, рассматривая решение изобретательских задач! Посмотрим, какие доводы приводите вы в обоснование справедливости открытого вами сомнительного закона.

«Несмотря на очевидность понятия «идеальная техническая система», существует определенный парадокс: реальные системы становятся все более крупноразмерными и тяжелыми. Увеличиваются размеры и вес самолетов, танкеров, автомобилей и т. д. Парадокс этот объясняется тем, что высвобожденные при совершенствовании системы резервы направляются на увеличение ее размеров и, главное, повышение рабочих параметров. Первые автомобили имели скорость 15 — 20 км/ч. Если бы эта скорость не увеличивалась, постепенно появились бы автомобили, намного более легкие и компактные с той же прочностью и комфортабельностью. Однако каждое усовершенствование в автомобиле (использование более прочных материалов, повышение к. п. д. двигателя и т. д.) направлялось на увеличение скорости автомобиля и того, что «обслуживает» эту скорость (мощная тормозная система, прочный кузов, усиленная амортизация). Чтобы наглядно увидеть возрастание степени идеальности автомобиля, надо сравнить современный автомобиль со старым рекордным автомобилем, имевшим ту же скорость (на той же дистанции)»^[77].

Итак, чтобы автомобильное производство убедило нас в росте степени идеальности автомашин, надо старый рекордный автомобиль сравнить … с новым нерекордным! Ах, как нехорошо, некрасиво призывать к такому некорректному сравнению, Генрих Саулович! А если бы не росла скорость автотранспорта, пишете вы, то и убеждать бы никого не потребовалось. Ваше предложение представить развитие автомобиля без роста скорости очень мило, ненавязчиво создает иллюзию, будто скорость не является одним из основных показателей этой технической системы, будто для автоперевозок несущественно, какая у них скорость — 20 или 200 км/ч. В том же духе рассуждают на данную тему Меерович и Шрагина. «Если бы на Земле было мало железа, — фантазируют они, брезгливо охарактеризовав погоню за скоростью автотранспорта как «бешеную», — развитие автомобилизма могло бы пойти в направлении, например, снижения веса. Рост мощности и скорости были бы желательным, но второстепенным фактором»^[78]. Откуда такая тяга оторваться от Земли, от реальной истории автомобилизма? Всё оттуда же: яблоко стремится к Земле по закону тяготения, тризовец стремится от Земли по закону возрастания степени идеальности систем.

Теперь от автомобиля перейдем к источнику местного освещения. Рассмотрев развитие последнего от костра к факелу, ученики Альтшуллера Меерович и Шрагина делают следующий вывод: «В результате факел как источник местного освещения, хотя и стал сложнее, выполняет, с точки зрения пользователя, свою основную функцию значительно идеальнее, чем костер»^[79]. И еще о том же: «Отчетливо видно … направление изменения системы — в сторону повышения уровня ее идеальности с точки зрения пользователя, потребителя функции системы»^[80].

Уважаемые Меерович и Шрагина! Зачем же так откровенно следовать ненаучному принципу «Если нельзя, но очень хочется, то можно»? Факел (палка с тряпкой, пропитанной жиром или нефтью), — система более сложная, чем костер, отмечаете вы — и тут же заявляете, что факел идеальнее костра. Я понимаю: этого требует закон возрастания степени идеальности, но ведь есть еще и следствие данного закона: техническая система идеальна, если ее нет…

В подтверждение большей идеальности факела по сравнению с костром вы ссылаетесь на то, что первый лучше, чем последний, выполняет функцию источника местного освещения. А чем же лучше? «В факеле в качестве источника световой энергии вместо дерева горят жир или нефть, — объясняете вы, — они дают значительно большее количество света на единицу веса»^[81]. Но что мешает сделать костер из пропитанных жиром или нефтью тряпок? Выходит, жир и нефть здесь ни при чем. Факел можно переносить, а костер нельзя, говорите вы. Стало быть, по вашему мнению, мобильный источник света лучше, совершенней стационарного выполняет свою основную функцию — функцию местного освещения — только потому, что он мобильный? Я утверждаю обратное: местное освещение, т. е. освещение данного места, лучше, если оно стационарное, а не мобильное. И факты — на моей стороне.

Корректнее сравнивать мобильные источники освещения, например горящую ветку и факел. Тут уж не поспоришь: факел действительно функционирует лучше, идеальнее, чем ветка. Но не поспоришь и с тем, что, факел сложнее ветки.

На этом примере про источники освещения легко показать логический корень закона возрастания степени идеальности технической системы: он — в смешении понятий «система» и «функция системы». Если данная реальная система функционирует идеальнее, чем сходная с ней другая, то это вовсе не значит, что первая система идеальнее второй. Как раз наоборот, и высшая степень реальности системы — идеальное выполнение ею возложенной на нее функции. Увы, вопреки многочисленным фактам тризовцы считают иначе, загоняя в идеалистические дебри и себя, и других.

6. Терминологические странности ТРИЗ, или Будем называть ледокол веществом

Прежде чем подвести итоги нашего анализа теории Альтшуллера, стоит поговорить о ее терминах. Часть из них, с точки зрения норм словоупотребления, далеко не безупречна. Причем речь идет об основных терминах ТРИЗ. Мы уже отмечали кое-что странное в терминологии этой теории. Теперь рассмотрим данный вопрос подробнее.

Язык ТРИЗ весьма своеобразен. Первое, на что обращаешь внимание, — обилие оригинальных аббревиатур: ТРИЗ, АРИЗ, ТП, ФП, ИКР… Их широкое применение вместо устойчивых тризовских словосочетаний существенных нареканий не вызывает: без аббревиатур тексты были бы гораздо длиннее. Но язык ТРИЗ имеет еще одну яркую особенность, и вот она-то требует иного — жесткого, критического — отношения. Мы будем критиковать неоправданное переосмысление Альтшуллером и его учениками обычных, широко известных выражений.

Однажды тризовцы написали остроумный памфлет под названием «Как забраться на пьедестал». В нем содержатся язвительные рекомендации создателю «новой науки», т. е. лженауки. Одна из рекомендаций касается терминологии: «Красивый ход — использование терминов, известных в других областях, но в совершенно ином смысле (кому не нравится, пусть меняет свои)»^[82]. Увы, такое использование терминов встречается и в ТРИЗ. Нет, я не намекаю на то, что это — «красивый ход» (умышленное введение в заблуждение) со стороны Альтшуллера и его учеников. С другой стороны, я не считаю это случайностью. На мой взгляд, здесь имеет место сознательная терминологическая небрежность, вызванная стремлением выражаться так, чтобы не только не отпугивать, а еще и привлекать читательские массы.

Возьмем, к примеру, термин «вещество». Под ним создатель ТРИЗ предлагает понимать «любые объекты независимо от степени их сложности. Лед и ледокол, винт и гайка, трос и груз, — заявляет он, — все это «вещества»»^[83]. Прореха в языковой культуре? Нет. Альтшуллер чувствует, что нарушил правила словоупотребления, иначе, приводя примеры, не заключил бы термин «вещество» в кавычки. Зачем же потребовалось это нарушение? По-видимому, создатель ТРИЗ посчитал слово «вещество» более простым и понятным, чем выражение «вещественный элемент технической системы», которое он должен был использовать в данном контексте. Но тогда почему об этом ничего не сказано?

Другой пример: «Элементы, составляющие систему, называются подсистемами»^[84]. Позвольте, но ведь элемент — это нечто простое, а подсистема — нечто сложное (система низшего уровня), и, стало быть, если вы что-то называете элементом, вы не должны это же называть подсистемой! Предвижу примерно такой тризовский ответ: «Массам плевать на лингвистические тонкости. Они хотят, чтобы им очень коротко и просто, даже примитивно, рассказали о том, что у систем есть подсистемы и надсистемы».

Теперь обратимся к терминам «изделие» и «инструмент». Выше они уже встречались нам — при анализе задачи 25. Тогда мы столкнулись с тем, что молния и радиоволны, по Альтшуллеру, — изделия, а молниеотвод — инструмент. В чем тут дело? «Существуют правила, позволяющие точно строить модель задачи. Так, в пару конфликтующих элементов обязательно должно входить изделие. Вторым элементом чаще всего бывает инструмент…»^[85]

Почему же правила ТРИЗ требуют именовать конфликтующие элементы технических систем изделиями или инструментами? «А почему вам это не нравится? — раздраженно отреагируют тризовцы. — Во многих изобретательских задачах конфликтующие элементы — это стопроцентные изделия и инструменты. Вот, например, задача 24: «Шлифовальный круг плохо обрабатывает изделия сложной формы с впадинами и выпуклостями, например ложки. Заменять шлифование другим видом обработки невыгодно, сложно. … Как быть?»^[86] Ложка — изделие. Круг — инструмент. Какие могут быть терминологические претензии?»

Что касается шлифовального круга, то, и в самом деле, здесь все чисто: круг — стопроцентный инструмент. Но вот с ложкой неувязка: изделием названо неготовое, недоработанное изделие, т. е. то, что еще не стало изделием. И так — в большинстве моделей задач, приводимых в тризовской литературе. А в ряде случаев вообще неловко говорить о каком-то изделии — готовом или неготовом. Вспомним задачу 25: молния и радиоволны — изделия?! Или еще — задача 35, в которой требуется измерить скорость ионов с помощью электрического поля. ««Изделие» — ионы, инструмент — поле» — пишет Альтшуллер^[87]. Обратите внимание: слово «изделие» взято в кавычки, что указывает на условный характер его применения.

В кавычки следовало взять и слово «поле»: как таковое, само по себе, электрическое поле не может быть инструментом. Таким образом, и с термином «инструмент» не все гладко: создатель ТРИЗ и его предлагает использовать условно, с нарушением норм русского языка. Вот прямое признание условности этого термина, сделанное Альтшуллером при анализе задачи 34: «Краска (поток краски, факел распыляемой краски) — инструмент (строго говоря, часть инструмента, непосредственно взаимодействующая с изделием)»^[88].

«Подумаешь — условное применение терминов! — могут сказать тризовцы. — В современной науке это делают сплошь и рядом. И почему бы не делать, если так проще и понятнее? Зачем вместо терминов «изделие» и «инструмент» выдумывать какие-то другие, пусть и более точные, если эти — такие простые и привычные для технической сферы?»

Позвольте, но в данном случае не нужно ничего выдумывать: вместо условных тризовских терминов «изделие» и «инструмент» наука уже давно в том же смысле, но при этом совершенно корректно, неусловно использует другие, не менее простые и понятные выражения. Их легко обнаружить, если выйти за рамки «одноэкранного» тризовского мышления, а ведь ТРИЗ как раз и призывает к тому, чтобы мышление было «многоэкранным», т. е. учитывало наличие кроме данной системы под- и надсистем разного уровня. Давайте из технической сферы поднимемся в экономическую и сразу же обнаружим то, что нам нужно — термины «предмет труда» и «средство труда». Можно и проще: «предмет» и «средство». Экономисты давно и с успехом используют эти термины в своей деятельности.

«Но наши термины все равно лучше, потому что ближе, понятней изобретательским массам!» — воскликнут ортодоксальные тризовцы.

Понятней массам… Выше я очень высоко оценил постоянное стремление Альтшуллера излагать любой, даже очень сложный, теоретический материал максимально просто, выкладывая его на блюдечке. Таким и должен быть язык настоящего ученого. При этом, правда, всегда есть опасность примитивизации, чрезмерного упрощения научной истины, но, если ученый, занимаясь литературной деятельностью, помнит, что простота языка — это не цель, а всего лишь средство приобщения широкого круга читателей к высотам науки, он никогда не опустится до сюсюканья, до потакания невежеству обывателя.

Нельзя подыгрывать невежеству масс! И, популяризируя ТРИЗ, Альтшуллер помнил о своем долге перед истиной. Да, не всегда удавалось ему выражать теоретические мысли и просто, и корректно, но, соскальзывая с уровня допустимой простоты в болото пошлости и примитива, он, напрягая все свои силы, тянулся вверх и возвращался на высоты науки. Неутомимо познавать мир — вот что требует его ТРТЛ от творческой личности. «Нежелание переучиваться приводит к неизбежному отставанию, — пишет Г. Альтшуллер вместе с И. Верткиным. — Выражается это в ругани новых разработок, в утверждении того, что старые материалы были более простыми и понятными»^[89]. А вот какими словами заканчивается книга Альтшуллера «Творчество как точная наука»: «По-видимому, возможности управления процессом мышления безграничны. Их нельзя исчерпать, потому что Разум, величайший инструмент познания и преобразования мира, способен преобразовывать и себя самого. Кто может сказать, что есть предел процессу очеловечивания человека?.. До тех пор, пока будет существовать человек, будет совершенствовать управление этой силой. Мы лишь в самом начале долгого пути»^[90].

Итак, создатель ТРИЗ призывал неустанно стремиться к новому, идти от несовершенного, ущербного к совершенному, идеальному. Вряд ли для терминов своей теории он делал исключение. И еще менее вероятно, что он не стал бы менять неудачный термин из-за того, что массам он понятнее и привычнее, чем другое, более удачное выражение.

Заключение

Все когда-то кончается. Вот и наше исследование, посвященное теории Г. С. Альтшуллера, пришло к своему концу, к тому моменту, когда нужно подводить итоги. Разговор на данную тему мог бы быть и более долгим, но и того времени, которое уже потрачено нами, хватило, чтобы сделать главное: выявить сильные и слабые стороны ТРИЗ, разобрав по косточкам ее ключевые понятия.

Каковы же основные достоинства и недостатки теории Альтшуллера?

Начнем с достоинств. Главным достоинством ТРИЗ является ее диалектический характер. Мы отмечали, что Альтшуллер был первым из технарей, т. е. представителей технической сферы, кто не только заявил о необходимости следовать принципам диалектики при научном исследовании данной сферы, но и показал на многочисленных примерах изобретательских задач, как это делается, насколько это экономически эффективно и какие блестящие перспективы открываются при этом и в теоретической, и в практической деятельности. По-видимому, не будет преувеличением сказать, что Генрих Саулович Альтшуллер — первый в мире инженер-диалектик.

Помимо диалектичности крупным достоинством ТРИЗ является ее инструментальность. В рамках этой теории создан эффективный инструмент решения изобретательских задач — АРИЗ, который представляет собой четкую, детально прописанную программу изобретательской деятельности, позволяющую без особых усилий превращать трудную задачу в легкую. Используя АРИЗ, любой более или менее грамотный технарь способен справиться с огромным спектром технических проблем разного уровня сложности. Инструментальность теории Альтшуллера позволила разработать ее компьютерную версию — «Изобретающую машину», значительно облегчающую применение АРИЗ при решении изобретательских задач.

Еще одно важное достоинство ТРИЗ — простота ее языка. И это притом, что она исследует вопросы творчества — труднейшие вопросы современной науки! В авторском изложении ТРИЗ не отталкивает, а, напротив, притягивает всех, кто серьезно интересуется данной темой. И тот, кого, как магнитом, притянула к себе тризовская книга Генриха Альтшуллера, читает ее запоем — такой у нее простой и яркий язык, а, прочитав ее, ничуть не остается разочарованным, ибо автор, замахнувшись на решение головоломных вопросов творческой деятельности, не обманул его, не ушел в сторону, прикрываясь эффектными шутками и туманными философскими фразами, а честно искал и находил серьезные, строго научные ответы на эти трудные, но чрезвычайно интересные вопросы, проявляя себя не только как мастер слова, но и как глубокий мыслитель.

Креативность, т. е. ориентация на открытие, на творчество, — еще одно важное достоинство ТРИЗ. «Это — настоящий ученый!» — вот что приходит на ум по прочтении тризовских работ Альтшуллера. А ведь создатель ТРИЗ — фундаментальной теории изобретательского творчества — официально не был деятелем науки. И это вовсе не случайность.

В 1976 году академик АН СССР, крупный авторитет в области ядерной физики А. Б. Мигдал опубликовал статью «О психологии научного творчества» — очень живую и местами остроумную (по-видимому, академик, устав от официальной деятельности, решил «оторваться»), но при этом совершенно ненаучно освещающую главную тему. В этой статье есть, в частности, такие строки: «Стремление во что бы то ни стало сделать открытие, совершить переворот в науке часто уводит за пределы своих реальных возможностей и порой кончается грустно. Известно, что все физические институты выделяют «дежурных» сотрудников для ответов авторам «великих открытий». Все эти «работы» имеют общие черты:

1. Перевороту подвергается не какой-либо один вопрос, а сразу все результаты современной науки.

2. Автор не имеет специального образования в данной области.

3. Никогда не цитируются современные научные работы чаще всего потому, что автор с ними незнаком.

4. Авторы таких «трудов» всегда заявляют, что их работа — плод многолетних усилий, однако видно, что время если и тратилось, то не на математические выкладки, не на эксперименты и даже не на анализ известных фактов.

5. Никаких других работ меньшего масштаба у автора не было.

По этим признакам работа «зановообоснователя» и «основополагателя» (терминология, введенная для таких случаев еще Вольфгангом Паули) безошибочно распознается, независимо от деталей»^[91].

И далее — настоятельная рекомендация: «Было бы хорошо, если бы редакторы … изданий, не имеющие достаточной научной квалификации, руководствовались в своих оценках этим списком признаков «великого открытия»»^[92].

И советские редакторы руководствовались этой и подобными ей инструкциями корифеев официальной науки. К счастью, не все редакторы, иначе ТРИЗ не была бы опубликована: ведь она и ее автор чуть ли не идеально соответствуют большинству пунктов мигдаловского списка.

Официальная наука, отталкивая и дискредитируя ученых-революционеров (И это в эпоху научно-технической революции!), насаждает в своей среде культ умеренности и аккуратности. Говоря о психологии научной деятельности, А. Б. Мигдал пишет: «Не будем касаться такого стимула, как понимание общественной полезности своей работы, — этот фактор в равной мере присутствует во всех областях человеческой активности»^[93]. Как мило: и дворник, и академик в равной степени понимают, что полезно и что вредно для общества. Следовательно, и спрашивать с них за их недочеты нужно одинаково — разумеется, по меркам дворницкого участка, но не мира или Вселенной. При этом вознаграждение должно быть разное, и не просто разное, а существенно разное (Как же иначе!).

«Среди людей, далеких от науки, — продолжает Мигдал «научный» разговор, — широко распространено мнение, что ученый руководствуется в своей работе стремлением сделать открытие. Между тем научный работник не должен задаваться целью сделать открытие, его задача — глубокое и всестороннее исследование интересующей его области науки»^[94]. «Здесь под словом «открытие», — уточняет свою мысль академик, — подразумевается существенный скачок в понимании природы. Небольшие, обычно невидимые миру «открытия» делаются непрерывно, и именно они составляют радость повседневной работы в науке. Умение радоваться каждому малому шагу, каждому небольшому открытию — это качество должно в большой мере определять выбор научной профессии»^[95]. А вот и заключительный аккорд: «Движущей силой должно быть не стремление совершить переворот, не стремление к успеху, а любознательность, способность удивляться и радоваться каждой малой удаче и, главное, ощущение красоты науки»^[96]. Аккуратное любопытство и восхищение красотой науки (конечно же, официальной!) — вот к чему, по мнению Мигдала, нужно стремиться тому, кто хочет быть ученым.

Тихим радостям официальной науки Г. С. Альтшуллер противопоставляет революционный напор человека, устремленного к открытиям: «Нужно, чтобы изобретатель … не боялся отбрасывать варианты, кажущиеся вероятными, и не боялся идти к идеям, кажущимся «дикими»…»^[97] Именно так — отчаянно, бесстрашно — заставляет действовать алгоритм решения изобретательских задач: «АРИЗ не оставляет права мыслить несмело....»^[98]

Недостатки ТРИЗ не менее серьезны, чем ее достоинства, ибо являются продолжением последних, оборотной стороной медали. Перечень тризовских изъянов начнем с диалектики. Тризовцы считают, что она не может быть плохой. На самом деле, это не так. В науке диалектичность хороша только тогда, когда это материалистическая, а не идеалистическая диалектичность. А что мы видим в научных разработках Альтшуллера и его учеников? Здесь огромную роль играет закон возрастания идеальности технических систем, в котором нашли свое отражение принципы гегелевской, идеалистической диалектики, выталкивающей тризовцев за рамки науки. Эта диалектика вынуждает искажать реальную историю материальных вещей, загонять ее в рамки невесть откуда берущихся идеалов, тем самым окрашивая ее в мистические тона. Мы видели, как, изображая развитие техники, тризовцы, следуя диалектическим принципам Гегеля, вступают в противоречие с фактами.

Оборотной стороной ярко выраженной инструментальности ТРИЗ, простоты ее языка и креативности является ее жесткость, авторитарность. Под флагом развития творчества Альтшуллер и его ученики навязывают готовые формы мышления, тормозя тем самым творческое развитие личности. При работе в рамках ТРИЗ, отмечает Альтшуллер, «решение задачи частично известно еще до постановки задачи. Не зная задачи, мы заранее знаем законы, т. е. ответ в общей форме. Процесс решения состоит в переходе от общих законов к конкретному их овеществлению в данном случае»^[99]. Собственно говоря, именно так решаются задачи в рамках любой современной науки, и, стало быть, математики, физики и т. д. с тем же успехом, что и тризовцы, могут заявлять, что их наука развивает творчество. ТРИЗ и другие виды современного научного знания развивают не творческие, а логические качества личности. Вот в этом-то, логическом плане наука Альтшуллера действительно превосходит многие другие науки, ибо требует применять не только формальную, но и диалектическую логику.

«А разве можно осваивать диалектическую логику, не развивая при этом свои творческие способности?» — может возникнуть вопрос. Действительно, нельзя, если диалектика материалистическая. Если же она идеалистическая, творческие качества развиваются лишь субъективно: личность совершенствуется в маниловском духе, в плане сотворения всевозможных воздушных замков. Такое «развитие» в отрыве от материального мира объективно развитием не является, напротив, это — деградация личности. Подлинное творчество прежде всего материально.

А что мы видим у Альтшуллера? При решении конкретных задач его диалектика по преимуществу материалистическая, при построении теории — идеалистическая. Таким образом, командные высоты в руках идеалистической диалектики, и если это положение не изменить, ТРИЗ будет деградировать, и дело закончится ее бесславной научной смертью.

Господа тризовцы! Обратите внимание на этот тревожный диагноз, ибо он базируется на тщательном обследовании вашей теории. Да, ее кончина еще далека, но болезнь уже разрушает ее. Хотите вылечить ТРИЗ? Тогда придется заняться решением очень хитрой задачи, задачи высшего уровня сложности. Вот ее содержание: логическая сторона ТРИЗ подавляет творчество, творческая сторона разрушает логику, нужно совместить эти взаимоисключающие стороны теории.

«Эвон куда хватил! — предвижу я возмущенные голоса. — Этого синтетического единства логики и творчества нет даже в физике и в математике, а в ТРИЗ почему-то должно быть». Почему? Да потому, что ТРИЗ в том виде, в каком ее задумал в 40-х годах ХХ века Г. С. Альтшуллер, — наука нового типа, гармонично сочетающая логическую необходимость с творческой свободой. Так что, господа тризовцы, не ленитесь, беритесь за эту задачу, если вам действительно дорога память о вашем учителе. Может, задание кажется вам слишком «диким», парадоксальным? Но вам ли бояться парадоксальности!

Как вы думаете, Генрих Саулович, справятся ваши ученики с данной задачей? Я, честно говоря, не знаю: ведь и вы, и я не решили ее, хоть и есть кое-какие наметки. Но эта задача не надуманная, не искусственная, ее актуальность растет с каждым годом, и, значит, она будет решена! С восьмидесятилетием вас, Генрих Саулович!

Июнь — август 2006 г.

^[1] Цит. по: Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 4.

^[2] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. — (Библиотека практической психологии).

^[3] Э. В. Ильенков: личность и творчество / Редактор-составитель И. П. Фарман. — М.: «Языки русской культуры», 1999. — 272 с., ил. С. 255.

^[4] Э. В. Ильенков: личность и творчество / Редактор-составитель И. П. Фарман. — М.: «Языки русской культуры», 1999. — 272 с., ил. С. 256.

^[5] Нарский И. С. Диалектическое противоречие и логика познания. М.: Наука, 1969. — 246 с. С. 238.

^[6] Логика и методология научного познания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1974. — 160 с. С. 3.

^[7] Логика и методология научного познания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1974. — 160 с. С. 43.

^[8] Петров Ю. А. Методологические вопросы анализа научного знания. Учеб. Пособие. М., «Высшая школа», 1977. — 224 с. С. 215.

^[9] Дудель С. П. Логика противоречия и противоречия логики. ‑ М.: Мысль, 1989. — 191 с. С. 135.

^[10] Вригт Г. Х. Логика и философия в ХХ веке. //Вопросы философии. 1992, 8. С. 80.

^[11] Вригт Г. Х. Логика и философия в ХХ веке. //Вопросы философии. 1992, 8. С. 81.

^[12] Вригт Г. Х. Логика и философия в ХХ веке. //Вопросы философии. 1992, 8. С. 88.

^[13] Свинцов В. Существует ли диалектическая логика? //Общественные науки и современность. 1995, 2. С. 100, 109.

^[14] Альтшуллер Г. С., Шапиро Р. Б. О психологии изобретательского творчества. // Вопросы психологии. 1956, 6. С. 37 — 49.

^[15] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 22.

^[16] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 42.

^[17] Злотин Б. Л., Зусман А. В. Решение исследовательских задач. — Кишинев: МНТЦ «Прогресс», Картя Молдовеняскэ, 1991. — 204 с. С. 11.

^[18] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 43.

^[19] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 49.

^[20] «…Решение изобретательской задачи оказывается хорошим (сильным), если оно преодолевает техническое противоречие, содержащееся в поставленной задаче, и, наоборот, плохим (слабым), если ТП не выявлено или не преодолено» (Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 27.).

^[21] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 10 — 11.

^[22] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 49.

^[23] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 49.

^[24] Меерович и Шрагина дают это понятие как следствие одного из основных законов развития технических систем (Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 68.).

^[25] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 50.

^[26] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 108.

^[27] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 50.

^[28] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 155.

^[29] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 53.

^[30] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 53.

^[31] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 109.

^[32] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 156.

^[33] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 54.

^[34] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 159.

^[35] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 108.

^[36] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 108.

^[37] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 108.

^[38] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 14.

^[39] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 144.

^[40] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 15.

^[41] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 20.

^[42] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 15.

^[43] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 20.

^[44] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 19.

^[45] «Творчество как точная наука» отказывает задачам первого уровня в статусе изобретательских, но уже в «Поиске новых идей» они реабилитированы: утверждается, что их решением являются «мельчайшие изобретения, не связанные с устранением противоречий» (Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 14.). Увы, идея четырехуровневой шкалы изобретательских задач не получила развития. А жаль: эта идея в отличие от идеи изобретений, не связанных с устранением противоречий, была здравой!

^[46] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 117 — 118.

^[47] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 118 — 119.

^[48] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 146.

^[49] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 118.

^[50] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 16.

^[51] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 18 — 19.

^[52] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 144 — 145.

^[53] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 145.

^[54] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 145.

^[55] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 145.

^[56] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 301.

^[57] Лернер Л. Прошедший сквозь стену. // Огонек, 1991, 3. С. 22.

^[58] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 316 — 317.

^[59] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 313.

^[60] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 182.

^[61] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 23.

^[62] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 19.

^[63] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 15.

^[64] «Современная ТРИЗ включает: конкретные инструменты решения изобретательских задач в технике; законы развития технических систем (ЗРТС); методы прогнозирования и выявления задач; методы решения исследовательских задач; жизненную стратегию творческой личности (ЖСТЛ); закономерности развития коллективов» (Селюцкий А. Б. Спонсор для еретиков. // Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 4.).

^[65] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 12.

^[66] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 293.

^[67] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 266.

^[68] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 267.

^[69] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 279.

^[70] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 251.

^[71] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 50.

^[72] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 125.

^[73] Ильенков Э. В. Философия и культура. — М.: Политиздат, 1991. — 464 с. С. 212.

^[74] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 113.

^[75] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 113 — 114.

^[76] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 125.

^[77] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 125.

^[78] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 247.

^[79] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 60.

^[80] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 61.

^[81] Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления: Практическое пособие. — Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. — 432 с. С. 60.

^[82] Злотин Б. Л., Зусман А. В. Решение исследовательских задач. — Кишинев: МНТЦ «Прогресс», Картя Молдовеняскэ, 1991. — 204 с. С. 193.

^[83] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 33.

^[84] Альтшуллер Г. С., Злотин Б. Л., Зусман А. В., Филатов В. И. Поиск новых идей: от озарения к технологии. — Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1989. — 382 с., ил. С. 19.

^[85] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 47.

^[86] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 155.

^[87] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 79.

^[88] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 76.

^[89] Как стать еретиком /Сост. А. Б. Селюцкий. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 365 с.: ил. — (Техника — молодежь — творчество). С. 158.

^[90] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 151.

^[91] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №2. С. 104.

^[92] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №2. С. 104.

^[93] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №2. С. 100.

^[94] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №2. С. 100 — 101.

^[95] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №2. С. 101.

^[96] Мигдал А. О психологии научного творчества. // Наука и жизнь, 1976, 2 — 3. №3. С. 107.

^[97] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 24.

^[98] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 54.

^[99] Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. — М.: Сов. радио, 1979. — 184 с., ил. С. 132.

В тексте сохранены авторская орфография и пунктуация.