ОСОБЕННОСТИ ТРИЗОВСКОГО ПОДХОДА К ОПИСАНИЮ (АНАЛИЗУ) УСТРОЕНИЯ (СТРУКТУРЫ) ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

 

Эта статья – логическое продолжение целого ряда других моих статей, уже размещенных на сайте Методолог. Общее в них то, что все они посвящены теории, все они рассматривают те проблемы-затруднения, которые наличествуют в тризовской теории. А занят я этим потому, что убежден в справедливости поговорки:  нет ничего практичнее хорошей теории.

На этот раз я задался целью поглубже разобраться с тем, каковы особенности тризовского (подчеркиваю: тризовского!) подхода к описанию устроения технических объектов. Задался этой целью   потому, что постоянно текущие среди тризовцев споры:

·         и о том, что это такое – техническая система (ТС),

·         и о том, имеет ли смысл вести разговор о так называемой «полной» ТС, и т.д.

порождаются (если начать анализировать причины подобных споров, а также оценивать степень убедительности приводимых участниками таких споров доводов):

·         не столько недостаточной методологической грамотностью участников таких споров (хотя и это имеет место),

·         сколько недоисследованностью тех смыслов, которые вкладываются  в исходные (для споров   на эту тему) категориальные понятия.

Я понимаю, что достичь такого, более глубокого, понимания, да еще на его основе предложить более продуктивную, чем до того, тризовскую модель, ухватывающую сущностные особенности устроения технических объектов, мне будет – не просто, споры-то – застарелые. Вдобавок, достижение этой цели усложняется тем, что приходится мне это делать   в рамках сравнительно короткой статьи. Но попытка – не пытка. К тому же, здесь мне должно помочь то, что   ряд аспектов, вызывающих споры, я уже обсуждал в предыдущих своих статьях, размещенных на сайте Методолог, так что теперь могу на них   ссылаться.  

Начать мне придется  (для достижения лучшего взаимопонимания с читателями) издалека,  с обсуждения целей и задач тризовского (подчеркиваю: именно тризовского!) анализа технических изделий (технических объектов, вещей). И уже  в опоре на итоги обсуждения целей и задач тризовского описания вещей, я рассмотрю затем:

·         как подобные цели и задачи решались на протяжении, так сказать, современной истории познания, включая сюда и историю ТРИЗа,

а также то,

·         к каким результатам на нынешний день уже пришли тризовские исследования на эту тему

·         и каковы здесь перспективы.

 

1. О ЗАДАЧАХ И НАПРАВЛЕНИЯХ ТРИЗОВСКОГО АНАЛИЗА ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

В принципе, цели и задачи анализа и описания технических изделий (они же – вещи, они же – технические объекты) могут быть разными.

 

ПРИМЕРЫ ЦЕЛЕЙ И НАПРАВЛЕНИЙ АНАЛИЗА ВЕЩЕЙ

К примеру, можно рассматривать технические изделия,   лишь как рядовые объекты нашего окружения, и, исходя из этого, их анализиро­вать, как обычные тела и вещества, т.е. их анализировать, используя только арсенал средств из корпуса физико-химических наук. К слову, я не шучу, говоря о таком заходе. К примеру, известный физик академик Н. Кардашев, ведя разговор про будущее цивилизаций, так определяет, что такое цивилизация: «цивилизация, это – высокоорганизованное вещество…», т.е. у него и применительно к цивилизации главное, это то, что она –   вещество. 

Или можно рассматривать вещи, как товары, используя для такого их рассмотрения арсенал аналитических средств из корпуса экономических наук.

Примеры можно множить, но вот если мы –   разработчики вещей, то в своем стремлении определиться в направлениях анализа-синтеза (познания и созидания) мира вещей мы уже понимаем, что для нас (разработчиков) наиболее продуктивным будет рассмотрение вещей, как объектов искусственных, т.е.  какобъектов, нами (нашей деятельностью) целенаправленно-намеренно создаваемых.   

 

О САМОМ ИСХОДНОМ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОМ ПРИНЦИПЕ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА ТЕХНИЧЕСКИХ УСТРОЙСТВ

Итак, технические объекты должны[1] тризовцами анализироваться-описываться, исходя из системного понимания:

·         как особенностей деятельностной активности тех людей, которые созидают вещи,

·         так и тех функций, которые в любых  деятельностных ситуациях выполняют эти самые вещи,

иными словами, они должныанализироваться-описываться не предметно-научно, а надпредметно, обще методологически.

Таков самый исходныйконцепт-лоция (так сказать, исходная онтологема), на которую следует опираться нам, тризовцам, если мы хотим быть успешными:

·         и в своем познании мира техники, его истории и перспектив,

·         и в созидании-творении технических объектов, новых разновидностей вещей.  

 

К сожалению, далеко не все следуют в своем анализе этому, наиболее продуктивному, принципу. Во многом это – следствие того, что они   плохо знакомы с такой системной категорией (одной из   исходных-базовых в системной методологии), как деятельность (Д.). О ней я уже вел достаточно подробный разговор на сайте Методолог[2], поэтому не буду на рассказ о ней отвлекаться, а сразу обращаю внимание читателей на то, что, вставая и на такую (т.е.: и системно-деятельностную, и тризовскую) позицию при анализе вещей, вещи (их наблюдаемое у людей многообразное множество) можно анализировать, опять же, с разных деятельностных позиций (а еще говорят про это так: с разных заходов, с разных точек зрения). К примеру, можно анализировать: 

·         и с захода-позиции потребителя-пользователя вещей,

·         и с захода-позиции разра­ботчика вещей.

К тому же, есть еще и отличающаяся от них позиция методолога-системщика, т.е. такого системного теоретика, который занимается (применительно к нашей теме):

·         не только анализом-поиском сущностных особенностей вещей,

·         но и анализом особенностей самих заходов(!) потребителя и разработчика к анализу вещей.

Поговорим о различии всех этих заходов-позиций поподробнее. И я заранее предупреждаю, что разговор этот, хотя поневоле и очень занудный, но разговор – необходимый. Необходимый для  того, чтобы поглубже разобраться:

·         и в специфике именно тризовского подхода к анализу, 

·         и с причинами споров у тризовцев на тему о том, что такое ТС и как ее описывать.

Поэтому прошу читателей не проскакивать это занудное место при чтении статьи.

 

В ЧЕМ РАЗЛИЧИЕ УКАЗАННЫХ ПОЗИЦИЙ (ЗАХОДОВ, НАПРАВЛЕНИЙ) СИСТЕМНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНОГО АНАЛИЗА ВЕЩЕЙ

Прежде всего, зафиксируем следующие два соображения, очень важные для того, чтобы поглубже разобраться в особенностях потребительского и разработческого заходов на анализ вещей.

Первое соображение такое. Сами сейчас перечисленные (да и все иные позиции, а их много!) деятельностные позиции (они же – подходы-заходы  к анализу вещей䀬 они же – «плоскости-планы» их рассмотрения):

·         и обнаруживаются-усматриваются,

·         и выстраиваются-описываются 

с помощью особого вида анализа – методологического (т.е. такого анализа, который осмысливает и рефлектирует все-все виды-типы анализа). Причем, сам методологический анализ – разнообразен, иными, словами, есть разные виды-формы методологической    работы (разные: как по глубине осмысления ситуаций, так и по широте и по аспектам охвата осмысливаемого). Впрочем, ниже кое-что из этого читатель сам увидит.

Второе соображение вытекает из первого. Оно следующее. Рассматривая особенности «потребительского» и «разработческого» заходов на анализ вещей, следует в них различать:

·         собственно заходы потребителя и разработчика к такому анализу (это – заходы, так сказать, практические, заходы, так сказать, деятелей-практиков),

·         и заход методолога-системщика, пытающегося (им в помощь и все более успешно) найти-охарактеризовать: как самые-самые сущностные особенности вещей, так и способы их анализа (т.е. это –   заход теоретика, но теоретика особого, не традиционного). 

А поскольку заход   методолога (такого теоретика) к анализу ситуаций  – не очень-то многим знаком, повторно отмечу, что он  заключается (применительно к нашей теме!) в том, чтобы с помощью введения-изобретения новых, более продуктивных, чем до того, представлений-понятий помочь: 

·         и потребителям успешнее разбираться в потребительских особенностях вещей,

·         и разработчикам успешнее вещи созидать-творить.

Теперь рассмотрим детальнее, в чем именно каждая из упомянутых выше  позиций (заходов к анализу) отличается от других?

Потребителя-пользователявещи интересуют, в основном:

·         конкретная функциональная назначенность (назначение) вещи,

·         а также уровень-качество этой ее назначенности-назначения,

иными словами, его интересуют конкретные особенности, конкретные полезности-вредности той или иной вещи и их (т.е. этих полезностей-вредностей) уровень. Этот интерес толкает его[3] как можно детальнее погружаться в конкретику назначенности-полезности данной вещи. А, целиком погружаясь в эту конкретику (т.е. ковыряясь в разных там деталях, частностях), он часто    запутывается (конечно, если нет у него путеводной нити, найденной до того методологом, иными словами, если нет у него: продуктивных концептов-лоций, исходных онтологем и т.п. знаний).

Таким образом, задача методолога-системщика (вооружающего потребителя инструментами анализа вещей) заключается в том, чтобы:

·         определившись сначала с тем, что продуктивно понимать под потребностями человека,

·         найти такие потребительские характеристики вещей, которые применимы к любому сорту вещей.

Иными словами, его задача заключается в том, чтобы выявить (в помощь потребителю-пользователю вещей):

·         самые сущностные особенности потребительских сторон вещей,

·         а также стратегии-пути (концепты-лоции) их (этих сторон) анализа-описания. 

И вооруженный подобными знаниями пользователь может куда продуктивнее распоряжаться вещами (их использовать-потреблять).

Обратимся теперь к разработчику вещей. Разработчик вещей интересуется (интересуется не только при разработке вещи, но и при анализе вещей уже изготавливаемых и используемых) тем, как, каким образом следует организовать устроение вещи[4], чтобы вещь выполняла заданные ей функции-назначения (иными словами, чтобы вещь приобрела заданные ей потребительские характеристики).

Вдобавок к этому, культурного разработчика, конечно же, интересует еще:

·         и "изготавливаемость",

·         и "безопасность",

·         и тому подобные характеристики вещи.

А что методолог-системщик? А он при своем (в помощь разработчику!) исследовании-поиске  удерживает не один, а два совсем разных плана анализа-описания.

Один план, это – поиск тех сущностных (обще-типовых) особенностей в устроении-структуре технических изделий (вещей), которые обеспечивают требуемое потребителем их функционирование и внешнюю активность. Для этого (внимание!) он ищет и собирает в одной(!) мыслимости (в одном понятии) те общие и самые существенные признаки, свойства, характеристи­ки, которые можно усмотреть в устроении самых разных вещей (уделяя особое внимание тому, как устроение вещей увязывается(!) с их потребительскими характеристиками).   

В конечном итоге подобного рода (т.е.: как в помощь разработчику, так и в помощь потребителю) методологической работы сочиняется-выстраивается методологом[5] (помимо иного прочего!) некий объект.

Что же это за объект?

Этот объект, как бы "вытаскиваемый" из вещей, а на деле выстраиваемый-сочиняемый (творимый) методологом, – есть объект чисто умозрительный, он, этот объект, сидит исключительно в наших головах, в нашем сознании. Иными словами, он уже не является, так сказать, объектом эм­пирическим (его не «пощупаешь», он – есть мысленная модель вещи, ее «вид-тип»).

Но(!) это вовсе не значит, что он начисто оторван от действительности, представляет собой голый вымысел, фантазию. Его истинность-адекватность (его привязка к реальности-действительности) обеспечивается:

·         и тем, что этот объект методологом (теоретиком) строится-сочиняется, исходя из анализа особенностей реальных вещей,

·         и тем, что он в дальнейшем корректируется-совершенствуется (опять же методологом) под влиянием практики его использования в деятельности и в мыследеятельности.  

Но (я опять это подчеркиваю!) он, этот объект, все же:

·         не эмпирический,

·         а чисто умозрительный,

т.е. он – объект, сидящий только и исключительно в нашей голове. К сожалению, этот момент многие   не учитывают. Почему, к сожалению? А потому, что этот не учет часто приводит размышления к отрыву от действительности, тем самым, приводит к ложным умозаключениям.

А что представляет собой второй план, который удерживается методологом в своем исследовании-поиске, осуществляемом в помощь разработчику? Этот план (направление познающего поиска) – есть анализ-описание способов-путей изобретения-творения новых вещей, способов-путей их проектирования (их «организации»). И я обращаю особое внимание читателей на то, что этот план рассмотрения (и направление познания) представляет собой:

·         уже не познание сущностных особенностей объекта разработки (т.е. вещей, творимых нами),

·         а познание особенностей творящего субъекта (т.е. познание творческих особенностей разработчика вещей, особенностей мышления человека творящего, особенностей мышления творца-практика).   

Итак, это направление познания,   по своей сути, представляет собой:

·         познание-описание путей-способов изобретения-творения (разработчиком-практиком!) новых вещей,

·         поиск-описание целостной совокупности тех предписаний (правил), которыми должен руководствоваться разработчик-практик.

Причем, правил разнообразных:

·         и относимых к ведению собственно аналитической работы (скажем, правил: как формулирования противоречий, так и их разрешения),

·         и относимых, так сказать, к управлению своим активничанием, к управлению своими: и деятельностью, и мыследеятельностью.

К слову, управленческие правила – тоже разнообразны и (что тоже важно понимать!) разноранговы. Так,   они включают в себя:

·         не только правила локального характера (скажем, это: и такие тризовские операторы, как РВС, ММЧ, СО, и приемы РТВ, и приемы   преодоления психологической инерции, и т.п.),

·         но и правила высшей для разработчика управленческой приоритетности.

 Под последними (т.е. под правилами высших управленческих рангов) я имею в виду:

·         и "категорические импера­тивы" ("максимы", идеалы), которыми руководствуется  разработчик в своей профессиональной Д. (к примеру, это – идеальная ТС и т.д.),

·         и   описания-нормы общей жизненной стратегии творца (вспомним про ЖСТЛ).

Резюмируем. Это (т.е. второе в помощь разработчику) методологическое направление познания в ТРИЗе представляет собой поиск-описание совокупности тех правил-норм, которыми должен  руководствоваться разработчик-тризовец в своей Д. (он ими должен руководствоваться, если хочет быть: и успешным, и приносящим благо для социума). И здесь тризовцами уже наработано (как мы знаем) много правил-норм (они же: тоже тризовские инструменты).

Но в данной статье такое направление методологического познания-анализа практически не будет затрагиваться, тема-то у нас – другая. Однако  зафиксировать такую многоаспектность методологического поиска необходимо для более адекватного понимания особенностей ТРИЗа.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Читателю этот разговор про устроение вещи и про ее потребительские характеристики может напомнить о таких понятиях, используемых в теоретической биологии, как фенотип и генотип. Но если повести разговор о сущностных особенностях технических объектов в рамках таких категорий, то мы ряд значимых аспектов не ухватим, к тому же поневоле вовлечем сюда кучу мешающих продуктивному анализу вещей стереотипов, или, как говорят в ТРИЗе, окажемся в плену психологической инерции.

***

 

ЕЩЕ НЕМНОГО ПРО ОСОБЕННОСТИ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО (ТЕМ САМЫМ, И ТРИЗОВСКОГО) АНАЛИЗА

Имеет смысл еще немного пояснить особенности методологического анализа-синтеза (методологической работы), в частности, многоплановость-многоаспектность такого анализа.

Начну пояснение с такого примера. Если обратиться к особенностям работы методолога в помощь потребителю, то мы увидим, что так называемый второй план методологического анализа-описания, т.е. анализ-описание, обращенное:

·         уже не к объекту деятельностного активничания,

·         а к самому деятельностно активничающему субъекту, –

имеет место и в  этом примере аналитической работе методолога. Я его     выше тоже обозначил, но лишь чуть-чуть, чтобы не слишком утяжелять там разговор. А сейчас его дополнительно поясню. 

Это (второе) направление методологического анализа в помощь потребителю как бы предваряет анализ собственно потребительских особенностей вещей (анализ их пользы-назначения), поскольку до того нам необходимо определиться с тем, что это такое: «потребности человека», а для этого надо   определяться с тем, что это такое – человек.

И я специально обращаю внимание читателя на то, что, рассматривая особенности человека – пользователя вещей, мы (уже как методологи) выходим не на рыночные характеристики потребителя (ввиду их конъюктурности и сиюминутности), а выходим (вынуждены выходить ради продуктивности анализа) на такие, уже мировоззренческие вопросы (что есть человек и т.п.), которые мучают (в виду своей исключительной сложности) человечество на протяжении всей его истории. Таким образом, этот план методологического рассмотрения-анализа восходит, как бы это сказать, к анализу еще более значимых обще-мировоззренческих проблем (вспомним про системный оператор, про многооконное системное мышление, как наиболее мощное!), чем анализ, делаемый в помощь разработчику[6]!

Но поскольку на тему потребительского захода к системному описанию-анализу вещей я уже разместил на сайте Методолог специальную статью[7], то более подробно я здесь не буду об этом распространяться. 

А вот что касается особенностей собственно методологической работы (любого ее вида!), то добавлю к уже сказанному выше об этом следующее.

Первое. Такого рода многогранная аналитическая работа (мыследеятельность, осуществляемая с позиции методолога):

·         представляет собой (в своей сути) многосторонние: и осмысление, и рефлексию делаемого и проделанного (и тобой, и другими),

·         и она всегда включена (осознанно ли или нет, сейчас это неважно) в любые (проводимые системно!) и исследование, и разработку.

Только в исследованиях-разработках методологических работа такого плана, так сказать, господствует, а у практиков может быть представлена и очень слабо.

К слову, при размышлениях методологического плана очень важно:

·         и очень строго удерживать те цели и задачи, которые в данной аналитической ситуации поставлены,

·         и обладать чувством меры в подъеме на все более высокие этажи этой самой рефлексии делаемого и сделанного.

Иначе очень легко:

·         либо увлечься игрой с разными там абстракциями,

·         либо запутаться в разветвлениях рефлексивной «возгонки».

Разговор про особенности системной методологической работы – разговор сложный и долгий, здесь он мной лишь чуть обозначен. Но напомню, что некоторые его аспекты я попытался осветить в статье о системном операторе, размещенной на сайте Методолог[8]. А здесь коснулся лишь таких аспектов, которые там были слабо освещены.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Многие могут тут воскликнуть: не много ли я проблем возлагаю именно на тризовцев, ведь такие темы-проблемы  издавна – удел совсем других направлений познания, философии, например? Это восклицание вроде бы правильное, но беда здесь в том, что:

·         несмотря на то, что над подобными вечными вопросами ломают головы философы всех времен,

·         но уже наработанные ими ответы – малопродуктивны, их аналитические инструменты – маломощны для нахождения адекватных ответов на современные (тем более, на ожидаемые в будущем) угрозы и вызовы.

Так что и о таких общих понятиях методологи-системщики вынуждены вырабатывать свое, более продуктивное, чем традиционное, понимание (иначе, и решение так называемых прикладных методологических задач будет пробуксовывать).

К слову: как я уже где-то упоминал в своих статьях, это новое понимание, нарабатываемое в рамках методологии системного подхода, очень сильно переиначивает (но переиначивает в куда более продуктивную сторону) традиционное понимание нас и нашего окружения.  

***

 

Второе. Сложность разговора про специфику каждого из отмеченных выше заходов к размышлениям, заключается еще и в том, что все-все   линии размышлений (и заходы к ним) очень тесно переплетаются в живой Д., причем, тесно переплетаются-склеиваются даже в живой Д. методолога (вроде бы занятого исключительно методологическим анализом-синтезом), что уж говорить про живую Д. разработчика вещей. Тем не менее, их различение значимо помогает:

·         как преодолевать встречающиеся в работе затруднения,

·         так и быть продуктивными, обогащать тризовский инструментарий анализа-синтеза.

 

На этом разговор про особенности методологической работы я обрываю, иначе мы слишком уклонимся от темы статьи. Только в конце хочу подчеркнуть, что сказанное выше   про особенности методологического анализа-синтеза и про его значимость – не просто мои досужие измышления. Для доказательства этого мне достаточно сослаться на то, что особость и значимость собственно методологической работы в Д. разработчика уже прекрасно понимал Г.С. Альтшуллер. Именно поэтому подобная работа (т.е. работа сугубо методологического характера) была им включена в качестве обязательной(!) для разработчика-тризовца   (см., например, часть девятую в АРИЗе 85-в). 

К слову: и оценка того, как последовательно и неукоснительно в своей работе выполняешь требуемые по этой части АРИЗа действия, может служить мерой объема проводимой тобой методологической (тем самым, развивающей-обогащающей понятийный арсенал ТРИЗа!) работы.

 

ОБСУЖДЕНИЕ ВЫШЕ СКАЗАННОГО

Итак, мы убедились, что когда мы, тризовцы, рассуждаем:

·         и про то, что же это за понятие – ТС,

·         и про то, как нам наиболее продуктивно для разработчика ее представлять-описывать (умозреть), –

то мы стоим (пусть и не всегда отдавая себе в этом отчета)   на позиции методолога, пытающегося в помощь разработчику: 

·         «извлечь» (из множества уже обнаруженных особенностей вещей) сущностные (для разработчика!) особенности (черты), тем самым, особенности, присущие любой вещи,

·         и построить на этой основе продуктивную для разработчика модель вещей (т.е. выстроить обобщенно-типовое описание того, как технические изделия устроены и функционируют).

Напрашивается вопрос, что же создание (сотворение) такого умозрительного объекта, как "ТС"[9], нам дает? Ответ на это тоже нам прояснился. 

Во-первых, эта мыслимость, сотворенная методологами, помогает (вкупе с другими общеметодологическими знаниями) тем же тризовцам-теоретикам[10] сформулировать[11] продуктивные принципы и правила (теорию):  

·         как организации (т.е. структурирования и построения),

·         так и функционирования,

·         а также  раз­вития-совершенствования (вспомним про ЗРТС),

любых вещей.

А во-вторых, тризовцы, уже как разработчики-практики, могут всем этим (т.е. тризовской теорией, наработанными в ТРИЗе знаниями, принципами и правилами) пользоваться в своей  работе над проектированием-совершенствованием вещей, решать встречающиеся там проблемы.

***

К слову, говоря о практике, особо хочу обратить внимание читателей на то, что практикой теоретика (в том числе, и тризовца, вставшего на позицию методолога) выступает собственно его теоретизирование, проверяемое:

·         помимо критерия успешности использования его результатов людьми творящими, творцами-практиками,

·         еще и такими критериями, как интенсивность получения новых результатов, открытие новых перспектив, красота и целый ряд других (в том числе, и попперовский принцип фальсифицируемости теории).

***

Наконец (и это, в-третьих), из сказанного выше про цели и задачи немного прояснилось и то, что же именно продуктивно понимать под ТС. Так что, теперь можно сосредоточиться на уточнении особенностей тризовского (тем самым, методологического) захода к описанию вещей в виде ТС.

 

2. УТОЧНЕНИЕ ТРИЗОВСКОГО ЗАХОДА К ОПИСАНИЮ ВЕЩЕЙ В ВИДЕ ТС

 

Сформулирую поконкретнее, что нам прояснилось относительно тризовского захода к описанию вещей в виде ТС.  

Во-первых, прояснилось то, что ТС, это – тризовское нарицательное имя технических изделий, вещей. Иными словами, говоря о   ТС, можно при этом иметь в виду:

·         и все множество вещей,

·         и какой-то вполне определенный сорт вещей,

·         и даже некую отдельную вещь.

Во-вторых, прояснилось и то, что тризовцам приходится (чтобы здесь, в многозначности этого имени, не запутаться) специально выстраивать (под этим же именем!) специальную   умозрительность-понятие, представляющую собой модель-описание сущностных особенностей технических устройств.  

 

ЕЩЕ НЕМНОГО О СПЕЦИФИКЕ ТРИЗОВСКОГО, ТЕМ САМЫМ, МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ВЕЩЕЙ

Еще немного поясню (на примере обсуждения той же ТС, как мыслимости-понятия), чем отличается тризовское описание технических устройств (тем самым, описание системно-деятельностное, над- мета- предметное) от всех других видов описаний. Для этого обращаю внимание читателей на следующее.   

Реально («по жизни») мы имеем дело в мире техники с какими-то вещными-вещественными объектами, причем, изготавливаемыми массово, серийно. Несмотря на это, мы свою вещь (скажем, свой личный автомобиль марки Калина) отличаем по каким-то приметам-особенностям (описаниям) от любых других таких же Калин.

Но когда мы ведем речь о марках автомобилей (которых тоже много), то речь уже идет об описаниях других, а именно таких, где какие-то чисто индивидуальные приметы конкретного автомобиля (автомобиля-«штуки») не играют роли. Причем, есть много видов-сортов   так называемых документаций, описывающих одну и ту же   сорт-марку автомобиля (скажем, это: эксплуатационная документация, конструкторская, технологическая и пр.). Каждая из документаций –   не лишняя, каждая предназначена для каких-то людских нужд.

Но я-то для чего про это напоминаю? А для того, чтобы подчеркнуть, что та же ТС, как тризовская умозрительность-понятие (и ее в виде тех или иных текстов описание), не сводится:

·         ни к какому-либо из таких описаний-документаций,

·         ни даже ко всей их совокупности. 

ТС, как умозрительность-понятие, должна ухватывать другие, самые сущностные (причем, сущностные именно для разработчика!) особенности устроения любых вещей, технических изделий.

К тому же, для нужд практических (т.е. для нужд разработчиков, занимающихся собственно разработкой вещей) такое понятие развертывается тризовцами-методологами в целое ветвящееся дерево (граф) понятий (тоже под именем ТС), так что следует (для повышения продуктивности размышлений) различать:

·         помимо ТС, понимаемой, как такое родовое понятие, которое ухватывает самые сущностные особенности любых технических устройств,

·         еще и те или иные типы-виды этой самой ТС (а также подвиды видов и т.д.), понимаемые, как понятия, ухватывающие,  наряду(!) с общими родовыми особенностями технических устройств, еще и специфические особенности их некоего подмножества,

причем, в любом таком подмножестве:

·         все технические устройства, туда нами относимые (туда входящие), подобны друг другу,

·         при этом это самое  их подобие (всем другим из «своего» подмножества) – подобие не  в чем-то пустячном, а подобие (или даже тождество)  в чем-то сущностном, 

и именно поэтому мы их (такое подмножество) рассматриваем-анализируем, как особый вид-тип ТС[12]!

И я опять обращаю внимание читателей на то, что даже при выстраивании такого, вроде бы сугубо профессионального (для разработчиков), понятия, как ТС, мы тоже выходим (вынуждены выходить) на размышления надпрофессиональные (философско-мировоззренческие, общеметодологические), в том числе, выходим и на вопросы   о том, в чем вообще заключается различие сущностного от несущностного и т.п. 

А вопросы эти – тоже очень не простые, тоже относящиеся к вопросам «вечным». И я повторно отмечаю, что: 

·         несмотря на то, что над подобными вечными вопросами ломают головы философы всех времен,

·         но уже наработанные ими ответы – малопродуктивны, маломощны для нахождения адекватных ответов на современные (тем более, на ожидаемые в будущем) угрозы и вызовы.

Так что и о таких общих понятиях методологи-системщики вынуждены вырабатывать свое, более продуктивное, чем традиционное, понимание.

Конечно, обстоятельный разговор о том, что системщикам продуктивно понимать под категорией сущность, следует вести за пределами данной статьи. А здесь об этом придется вести речь как бы мимоходом. И потому скажу пока об этом следующее.  

В конструкторской и в технологической (да и в других) документациях приходится учитывать множество даже самых мелких особенностей описываемого. Все они для изготовителей – значимы-сущностны. Значимы-сущностны потому, что не учти их тот же технолог – может случиться беда.

А вот что касается тризовских (т.е. для разработчиков вещей) моделей-описаний технических устройств, то здесь ситуация другая, здесь обилие разнообразной конкретики анализ-синтез только запутывает. Сущностно тут совсем другое, а что именно – станет понятнее из последующего разговора.

Но до продолжения этого разговора сделаю еще одно замечание.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Некоторых читателей-тризовцев может покоробить то, что ТС я здесь обозначаю, лишь как некое понятие. Это я делаю для преодоления психологической инерции, уже наличествующей у ряда тризовцев относительно понимания того, что такое ТС.  

Все же, во избежание кривотолков, еще немного поясню, почему я так сейчас делаю. Конечно же, ТС – тоже система (С.). И мы, системщики, этот момент постоянно имеем в виду, так что сейчас именно на этом не стоит акцентировать внимание. Сейчас важно подчеркнуть другой аспект, а именно то, что и система – это тоже понятие-умозрительность. И оба эти понятия (С. и ТС) предназначены для анализа-описания особенностей устройства-устроения (особенностей структуры) тех или иных объектов. Только С. – понятие, так сказать, более родового-общего типа, чем ТС.

Иными словами, термином и понятием С. обозначают и пытаются наиболее общим образом описать сущностные особенности устроения объектов куда более обширного, чем с помощью ТС, класса. И, как мы помним, устроение всех объектов этого класса (класса С.) имеет такую (двух аспектную!) специфику:

·         первое – все они представляют собой структуры-связности (т.е. все они – не рассыпчатости, а целостности),

·         второе – они, эти объекты, рассматриваемые, уже как целостности, качественно отличны (эмерджентны) относительно особенностей-качеств своих частей.

К слову: и больше смыслов (чем только что отмечено) в определение такого широчайшего родового понятия   впихнуть – не удается, как бы ни старались те, кто пытаются создать общую теорию систем (ОТС). Не удается потому, что больше говорить в таком же самом общем плане про особенности устроения – практически нечего, необходимо переходить к той или иной качественной конкретике. Иными словами, куда продуктивнее:

·         руководствуясь самой идеей системности,

·         выстраивать в опоре на эту идею правила продуктивных системных размышлений (системную методологию, методологию системного подхода).

И уже исходя из нее, работать над выстраиванием моделей куда более конкретных (скажем, таких моделей, как: та же ТС, или как информационная С., или как С. выразительных средств (СВР) и т.д.).  

И еще к слову. Я понимаю, что сказанное выше по тексту – достаточно непривычно, в чем-то головоломно. Но нам, методологам-системщикам, так (и даже еще более головоломно, просто я в это сейчас не погружаюсь) приходится рассматривать-анализировать (так приходится анализировать для большей адекватности (для большей продуктивности) описания того, каким образом «работает» наше сознание (как оно работает при сочинении-творении новых придумок, знаний-изобретений). 

***

 

УТОЧНЕНИЕ ТОГО, КАКОЙ КРУГ ВЕЩЕЙ ПРОДУКТИВНО АНАЛИЗИРОВАТЬ, КАК ТС

Очень соблазнительно обозначать любую вещь, как ТС. Причем, в таких случаях, когда мы этим обозначением хотим подчеркнуть лишь то, что речь идет не о пустячных, а о сущностных для анализа нашей ситуации особенностях вещи, то это наше хотение вполне приемлемо, продуктивно.

Но(!), если мы захотим не просто только этот момент подчеркнуть, а начать анализировать сущностные особенности вещей «по делу», то быстро обнаружим, что одной и той же универсальной моделью (под именем ТС) описать сущностные особенности всех вещей – не удается.

Этот вопрос я специально рассматривал в статье о потребительских особенностях вещей, размещенной на сайте Методолог[13]. И в опоре на там сказанное я здесь напоминаю про два уточнения, касающиеся того, что именно наиболее продуктивно понимать под тем множеством (классом) технических изделий, которых мы   описываем с помощью универсальной модели под именем ТС.  

Первое уточнение. Прежде всего, напоминаю, что:

·         а) далеко не все вещи относятся к средствам Д.,

·         б) не относящиеся к средствам Д. вещи не следует рассматривать и описывать, как ТС.

Их не следует рассматривать и описывать, как ТС, из-за недостаточной продуктивности именно такого модельного их рассмотрения.

К примеру, такие технические изделия, как: картины, кинофильмы и т.п., продуктивнее рассматривать (в зависимости от целей анализа):

·         и как некие вещи, несущие на себе какие-то тексты (рассматривать, скажем, книгу с точки зрения ее фактуры, как-то: особенностей использованных материалов, особенностей печати знаков и т.д.),

·         и как собственно тексты, последовательности знаков (т.е. рассматривать с семиотического к текстам захода),

·         и как информационные сообщения (т.е. рассматривать тексты с семантического к ним захода),

·         и как художественныесистемы (т. е. рассматривать тексты с тризовского к ним захода, а именно, как воплощение той или иной системы выразительных средств (СВР), вспомним про исследования Мурашковских),

Ну а такие технические изделия, как хлеб, суп и т.п., куда продуктивнее рассматривать, как конечные продукты потребления, выстраивая для их описания свои модели.

Итак, к классу вещей, именуемых техническими системами (и описываемые моделью под таким же именем), продуктивно относить не все множество вещей, а лишь то их подмножество, которое используется, как средства (инструменты) деятельности (Д.). 

Повторяю, что подробнее я об этом говорил в статье о категории Д., к тому же продуктивность такого уточнения-ограничения станет виднее дальше по тексту этой статьи.  

Второе уточнение. Если вспомнить то, что к средствам Д. относят еще и знания, то следует дополнительно уточнить, что в класс вещей под именем ТС не продуктивно относить те вещи (к примеру: справочники, учебники, алгоритмы, программы и т.п.), функция которых – фиксировать («длить» и «нести») на себе те или иные знания, используемые людьми в своей деятельностной активности[14]. Почему это не продуктивно? Коротко на этот вопрос не ответишь, потому что здесь надо обсуждать:

·         и особенности работы нашего сознания (понимая под сознанием такое информационное образование, которое присуще на Земле только человеку),

·         и различия между знаниями и умениями-навыками,

·         и многое другое.

И потому отвечу здесь на этот вопрос вот таким обтекаемым образом. Для продуктивного (продуктивного для нужд разработчиков!) анализа тех знаний-текстов, которые используются, как средства Д.[15], требуются несколько иные инструменты системного анализа.

 

ЧТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ СУЩНОСТНО В ВЕЩАХ, ОТНОСИМЫХ  К  ТС

 Сказанное выше:

·         и про основной системно-деятельностный принцип анализа вещей,

·         и про особенности системной методологической работы,

·         и про то, какие вещи мы относим в класс ТС,

дает уже возможность (особенно, если сюда еще добавить сказанное об этом в моих статьях на сайте Методолог, скажем, в статьях о категории деятельность и об идее самопревращения материала в продукт) начать разговор о том, что же именно сущностно   (для разработчика вещей!) в тех вещах, нас окружающих, которые относимы нами (тризовцами) в класс ТС. Чем сейчас я и займусь.  

Сначала повторно сформулирую потребительскую сущность любой вещи – средства Д. 

Любая вещь – средство Д. нами и созидается и используется для того, чтобы нам помогать превращать материал Д. в продукт Д. И потому:

·         чем более функционально, малозатратно, управляемо и автоматично вещь-средство способствует превращению материала Д. в ее продукт,

·         тем это лучше для нас, людей-деятелей, 

·         иными словами, тем больше полезность этой вещи.

Такое понимание:

·         и потребительской сущности вещей – средств Д.,

·         и генерального направления развития-совершенствования вещи, –

тоже очень интересно и важно для разработчика-практика, но все-таки главный его интерес – иметь представление о сущностных особенностях устроения (структуры) таких вещей.  

Так вот, методологу удовлетворить этот интерес можно (удается) в опоре на уже сказанное про потребительскую сущность вещи – средства Д., а конкретнее, в опоре на то, что любая такая вещь способствует превращению материала Д. в продукт Д.

И, исходя из такого системного понимания назначения (внешней функции, ГПФ) вещей – средств Д., я сейчас могу ответ на этот главный интерес разработчика сформулировать в следующем, уже вполне определенном, виде: 

наиболее сущностная особенность в устроении вещи – средства Д., это   – наличие там такого целесообразного самодействия, которое направлено на превращение материала Д. в продукт Д.

 

О ПРИЧИНАХ, ПРИВОДЯЩИХ К СПОРАМ МЕЖДУ ТРИЗОВЦАМИ О ТОМ, ЧТО ПОНИМАТЬ ПОД ТС

Я опускаю подробную аргументацию, подтверждающую продуктивность приведенного сейчас определения-описания того, что наиболее сущностно в вещах-средствах Д. А сразу обращаю внимание читателей на то, что сами тризовцы   именно такое   понимание выражают-описывают во всех известных вариантах функционально-структурной схемы «полной» ТС! 

Но тогда почему и о чем до сих пор идут споры на эту тему среди тризовцев?

Тому есть, на мой взгляд, две основные причины.

Первая причина, это – желание ухватить такой моделью, как ТС, сущностные особенности слишком широкого множества вещей. Эта причина устраняется, если тризовцам взять на вооружение те два уточнения, которые я привел выше по тексту (два уточнения относительно того, какой круг вещей: и относить в класс ТС, и специальной моделью под именем ТС такие вещи описывать).

О второй причине говорить гораздо сложнее. Для этого надо сначала проанализировать достоинства и недостатки уже предложенных в ТРИЗе конкретных вариантов описания универсальной модели вещей – средств Д. Но делать это здесь и сейчас – преждевременно, не хватает аналитических средств («инструментов»). Поэтому я пока ее (причину споров) обрисую следующим образом. Вторая причина споров проистекает из слабой проработанности в тризовских изысканиях (да и в изысканиях других методологических школ) того, что мы понимаем: 

·         и под целесообразным активничанием-действованием,

·         и под такими типами (классами) процессов, как управление и организация.

Причем, если всерьез заняться второй причиной, т.е. если заняться рассказом о том, в чем видятся:

·         а) сущностные особенности целесообразности,

·         б) а также сущностные особенности тех процессов, которые обеспечивают реализацию этой самой целесообразности (т.е. особенности таких процессов, как: управление и организация), –

то рассказ про это займет не одну толстую книгу (поскольку понадобится включить туда основательные рассказы про такие, самые базовые, системные категории, как: целое и часть целого, связи и отношения, структура, состояние и процесс, активность и изменчивость, информация, а также ряд других). 

Но и в данной статье эту причину необходимо, пусть и не так обстоятельно, но все же раскрыть, ведь раскрытие ее – одна из задач данной статьи.

Выход я вижу такой: поговорить про историю выстраивания тризовских представлений о сущностных особенностях структуры у вещей – средств Д., и по ходу этого рассказа попробовать, пусть и очень-очень эскизно, но все-таки раскрыть эту причину.

 

3. НЕМНОГО ПРО ИСТОРИЮ ВЫСТРАИВАНИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЯМИ ПОДХОДОВ К СУЩНОСТНОМУ ОПИСАНИЮ ТЕХНИЧЕСКИХ УСТРОЙСТВ

 

Читатель вправе ожидать, что я в этой главке стану рассказывать:

·         и про то, кто первый из тризовцев придумал (стал использовать) сам этот термин – ТС,

·         и про то, кто первый выстроил ту или иную схему устроения ТС, как универсальной модели вещей, и т.п.

Но я все это не буду проделывать. Не буду:

·         и потому, что боюсь при таком рассказе сильно наврать,

·         и потому, что задача данной статьи – другая.  

Зато я поведу разговор об этом, так сказать, в более широком историческом контексте. Поведу так разговор потому, что попытки найти подходы к продуктивному (для нужд разработчиков) описанию вещей (особенно вещей – средств Д.) предпринимались задолго до появления ТРИЗа, да и сейчас идут как бы параллельно ТРИЗу. И анализ таких подходов позволит:

·         и глубже разобраться в особенностях именно тризовского подхода,

·         и начать выяснение причин тризовских споров по поводу ТС. 

Итак, я сейчас попробую дать общий обзор известных (в истории познания) попыток (вариантов) сущностного описания технических устройств. И хочу сразу же обратить внимание читателей на то, как я этот обзор буду делать.

Я сразу же буду характеризовать-оценивать результативность-продуктивность этих попыток, т.е. буду  выступать в роли, так сказать, методологического эксперта (даже судьи).

А могу ли я, в праве ли, так выступать? Да, могу! И сейчас это обосную.

Дело в том, что по ходу уже состоявшегося разговора про цели и задачи тризовского описания устроения технических изделий были сформулированы (как бы попутно) методологические требования к такому продукту-результату тризовских размышлений и познающих поисков (т.е. к такой умозрительности), которую мы обозначаем, как ТС. И они, эти требования, теперь могут мной использоваться в качестве достаточно объективных критериев-мерок того,   на сколько продуктивны были в истории познания те или иные попытки сущностного описания технических устройств.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Должен признаться, что на самом деле для такой оценки надо привлекать гораздо больше системных соображений-критериев, чем в статье уже выложено. Так вот, их я тоже в этом обзоре использую[16]. Но, чтобы не слишком раздувать текст данной статьи:

·         я предъявлю их не сейчас, а дальше по ходу разговора,

·         и предъявлю лишь частично, иначе это будет уже не статья, а целая многотомная монография.

***

 

ОПИСАНИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ ТЕХНИЧЕСКИХ УСТРОЙСТВ ФИЗИКАМИ

Первые попытки сущностного описания технических устройств были предприняты физиками. Именно в физике (в таком направлении познания), создавались первые теоретические (так сказать, научные, логико-понятийные) описания технических устройств. И в настоящее время есть достаточно много исследований, посвященных истории таких описаний.

Желающие могут в эту литературу[17] погрузиться. Но при таком погружении важно учитывать, что многие авторы таких исторических произведений увлекаются лишь фактографией (т.е. лишь хронологической увязкой значимых (по мнению тех или иных авторов) событий). А подобная фактография, хотя сама по себе и очень интересна, но мало что дает для понимания особенностей развития подобных (т.е. физических) представлений о мире техники. 

Но и мне замахиваться (да еще в такой короткой статье) на основательный методологический анализ хода-развития физических представлений о сущностных особенностях технических объектов было бы просто смешно. Поэтому я обращаю внимание читателей лишь на следующие характерные моменты этой истории (если их рисовать, так сказать, очень грубыми мазками, да еще при этом не отвлекаться, отслеживать лишь то, что относится к теме данной статьи).  

Первый момент. Такие (т.е. методолого-физические) описания вещей – средств Д. менялись по мере развития мира техники[18]. Каким же образом это в физике происходило?

Сначала и общее наименование, и обобщенное описание таких вещей осуществлялось в рамках такого представления-понятия, как «механизмы». Причем, определений того, что следует понимать под механизмами, было создано много, но подробно на этом в данной статье не стоит останавливаться. Только отмечу, что со временем все чаще стал мелькать в таких определениях и термин-понятие «машина». И я хочу привести, в качестве вершины физических поисков   на этом этапе, одно замечательное описание-определение сущностных особенностей технических устройств (уже именуемых к тому времени, как «рабочая» ма­шина). Это определение было сформулировано великим механиком Ф. Рело. Вот оно: 

“рабочая машина – есть соединение сопротивляющихся тел, устроенное так, что­бы принудить механические силы природы действовать для произ­водства определенных движений”.

Это определение замечательно потому, что оно уже достаточно близко к системному пониманию ряда особенностей механических частей технических устройств. Это становится виднее, если формулировку Рело продолжить следующим образом (это мое продолжение выделено курсивом): «… для производства определенных движений, требуемых человеку в той или иной Д.». Тогда мы яснее видим, что здесь, в определении, сформулированном Ф. Рело, раскрываются особенности такой (так сказать, исполнительной-исполняющей) части ТС (да и такой разновидности ТС), как рабочий орган.    

Ну а дальше   физики стали устойчиво различать (в виду быстрого развития-усложнения технических устройств) в многообразии технических устройств:

·         класс собственно механизмов

·         и класс машин (как устройств более сложных, представляющих собой, так сказать, уже совокупность разнообразных механизмов). 

А еще позже (опять же из-за быстрого развития-усложнения технических устройств) стали различать (различать уже в разнообразии технических устройств, относимых к машинам), те или иные виды-типы машин, к примеру:

·         архимедовы («рабочие», чисто механические) машины, 

·         транспортные машины,

·         электрические машины,

·         машины-автоматы,

·         химические реакторы, и многие-многие другие виды.

Второй момент. При рассмотрении истории развития физических представлений об особенностях технических устройств,   следует еще учитывать то важнейшее обстоятельство, что и сама физика (да и все естествознание) стремительно развивалась. По ходу этого развития шло ветвление научных направлений, из-за чего, в частности, появилась необходимость различать в таком, все увеличивающемся, множестве научных направлений-ветвей:

·         науки «фундаментальные»

·         и науки «прикладные».

Причем, прикладные направления – это те, которые конкретизируют фундаментальные (базовые) знания[19] применительно:

·         и к тем или иным видам Д.,

·         и к тем или иным типам-видам проектируемых и эксплуатируемых технических устройств.

Здесь особо следует отметить то, что собственно теоретизирование по поводу технических устройств (иными словами, развитие-совершенствование их «научных» описаний) все больше отдавалось на откуп наукам прикладным, ставшим составной частью такой сферы Д., как инженерия. И уже там, т.е. уже в таких приложениях (а они-то развиваются достаточно автономно от фундаментальной теоретической физики!) появились многие:

·         как представления-понятия, продуктивные для разработчиков (скажем, такие как: конструкция технического устройства, его принцип действия, а также: понятие функция, понятие управление и пр.), 

·         так и правила продуктивной работы разработчиков (скажем, правила начертательной геометрии, правила изображения структуры вещей виде чертежей, блок-схем и пр.).    

К слову, все эти понятия и правила используются и тризовцами.

И еще к слову. В таких приложениях появились и такие исследования технических устройств (а также способов-правил их разработки), которые проводились уже с позиций методологических (см., например, Джонс Дж. К. Методы проектирования. 2-ое изд. доп., пер. с англ., М., Мир, 1986 г.).

Но все такие исследования   по-прежнему исходили не столько из системных, сколько из традиционных исходных постулатов-подходов к рассмотрению:

·         как особенностей вещей,

·         так и правил-норм их изобретения.

Третий момент. Есть и еще один важный фактор, сказывавшийся на смысловых эволюции-развитии сущностных описаний технических устройств. Он следующий. Сами эти, до того чисто физические (физико-теоретические), понятия-категории (механизм, машина) постепенно стали общеупотребительны, т.е. их стали использовать не только применительно к анализу вещей, но уже:

·         и при описании особенностей живых организмов,

·         и при описании разных там социальных явлений, и пр.,

что привело (при фактическом отсутствии системно-методологического их осмысления):

·         не столько к их, так сказать, совершенствованию-развитию,

·         сколько к ухудшению их методологического качества (их аналитической–познающей мощи).

Немного это поясню. К примеру, к сегодняшнему времени понятие «механизм» настолько расширилось в своих смыслах, что стало во многом синонимично понятию «механика». А само понятие «механика» тоже приобрело новые смыслы, к примеру: 

·         механика физиологических процессов,

·         социальная механика и пр.

Больше того, по мере расширения смыслов этих понятий стали вполне привычными даже такие выражения, как: «механизм действия той или иной машины» и т.п. И подобная, все растущая, смысловая чересполосица (в понятиях: машина, механизм, механика и пр.):

·         все больше снижала их аналитические возможности («мощь»), как инструментов анализа-синтеза,

·         иными словами, делала крайне   затруднительным продуктивное описание с их помощью сущностных особенностей технических устройств.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

С позиций системного подхода продуктивно под той или иной механикой понимать такую теорию, которая описывает всю ту совокупность действующих факторов (процессов, сил и т.п.), которая обеспечивает преемственное дление (да и эволюцию) системных объектов некоего класса.

А под механизмом продуктивно понимать:

·         и собственно все-то, что в самих объектах данного класса обеспечивает их себеподобное дление,

·         и ту модель, которая все это, действующее в объектах, «умозреет-визиализирует» (описывает).

***

 

Хочу особо отметить, что все сейчас мною затронутые (очень-очень бегло) темы-моменты – не только очень интересны, но и крайне сложны (для методологического их анализа), поэтому требуют отдельного и долгого разговора. Вот почему в этой статье я ограничусь уже сказанным (хотя ради краткости я многое сейчас примитизировал-упростил). 

Только еще добавлю следующее соображение, объясняющее то, почему попытки физиков  описать сущностные особенности технических устройств были обречены на неудачу.  

 

В ЧЕМ КОРЕНЬ НЕУДАЧ ТРАДИЦИОННЫХ ПОПЫТОК УХВАТИТЬ СУЩНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕХНИЧЕСКИХ УСТРОЙСТВ

Беда у физиков (да и у всех традиционных научных направлений) в том, что они используют для описания объектов из мира техники методы и технологии описания объектов косного мира (считая их наиуниверсальнейшими, всюду применимыми).

Никто не спорит с тем, что их методы и описания – всюдны. Но это вовсе не значит, что они способны сущностно описывать все без исключения явления и феномены. Чуть это поясню.

Они не способны всё-всё сущностно описывать потому, что в Мироздании, в его вечной переменчивости имеют место:

·         не только процессы деструкции, структурного распада (ухватываемые Вторым началом термодинамики),

·         но и процессы структуризации (вспоминая И. Пригожина, это – «образование порядка из хаоса).

И в наличествующих (в вечно переменчивом Мироздании!!) процессах структуризации имеется такая особенность, которая ухватывается лишь системным понятием эмерджентности (т.е. это – появление по ходу структуризации новых по своему качеству феноменов-явлений).

 Скажу теперь про это другими словами, более близкими к нашей теме. Познавательная беда   заключается в том, что в рамках физико-химических наук, несмотря на то, что они считаются самыми фундаментальными (самыми базовыми по отношению к другим предметным наукам), не удалось осознать-осмыслить тот (самый существенный для понимания особенностей мира техники) момент, что:  

·         объекты живой природы (включая сюда и мир людей),

·         а также объекты мира техники, создаваемые людьми, –

 качественно (эмерджентно) отличны от объектов косного мира.

Повторно укажу, что это там не удалось (да и не могло удастся!) по причинам чисто методологического характера. К слову, зато это удается осмыслить и продуктивно описать с позиций системного подхода. К примеру, нам, системщикам, понятно, что общее качественное отличие таких объектов (объектов и живой природы, и технических) от объектов косной природы заключается в их целесообразности. И задача исследователей-системщиков заключается в том, чтобы разобраться в этом их особом сущностном качестве, найти подходы к продуктивному    описанию целесообразности, тем самым, найти подходы и к описанию сущностных особенностей объектов живой природы (а заодно и мира техники). И у системщиков есть уже большие подвижки в понимании особенностей этой самой целесообразности, получены уже очень крупные (пионерские!) результаты. Я про них писал в других своих статьях, и ниже еще об этом тоже пойдет речь. 

А, возвращаясь к физикам, к их методам исследования, еще отмечу то, что эти же причины (минусы-недостатки их мировоззренческо-методологических основ) – привели и к тому, что целый ряд самых базовых представлений в физике (да и во всем традиционном естествознании) скажем, представления о том:

·         что такое пространство и время,

·         что такое движение, энергия, сила,

·         что такое энтропия, что такое Второе начало, что такое термодинамический цикл и т.п., –

тоже нуждаются в методологическом их пересмотре с позиций системного подхода. На этом вопросе я тоже останавливался в предыдущих своих статьях. Но и здесь об этом коротко напомню. Нуждаются они в таком пересмотре потому, что эти представления физиков создавались на базе еще античной (мифическо-теистической) мировоззренческой парадигматики, и потому они: не системны, не адекватны тем угрозам и вызовам, которые уже сейчас стоят  перед человечеством (и это приводит к разговорам о кризисе всего рационализма и т.п.).

Повторю сейчас сказанное в немножко иной формулировке. Использование традиционных исходных представлений-категорий в познающем поиске в настоящее время (тем более, в будущем) – не продуктивно, оно тормозит дальнейшее развитие:

·         и собственно той же теоретической физики (да и других наук фундаментального характера),

·         и инженерии.  

Но я, кажется, слишком увлекся в разговоре про особенности эволюции-развития физических представлений-описаний объектов мира техники. Поэтому на уже сказанном я его обрываю. Ну а сам этот исторический обзор я продолжу через несколько дней.

 

Ключ В.Е.    декабрь 2010     г. Обнинск

 

---