Размещено на сайте 20.05.2009.
Статьи всеми нами любимого редактора сайта «Методолог» А.В. Кудрявцева всегда жду с особым нетерпением – мне очень импонирует его стиль, всегда интересные мысли и чисто эстетическое наслаждение игрой слов, которая ему неплохо удается.
Вот и в это раз, открыв статью «Зачем нужен инструмент?» ( http://www.metodolog.ru/01662/01662.html ),по названию вызывающую недвусмысленные ассоциации с фильмом «Ворошиловский стрелок», как раз на днях в очередной раз показанным по одному из телеканалов, ожидал очередного праздника.
Увы, праздника не получилось.
Текст, с которым я ознакомился, вызывал по мере его прочтении все больше вопросов. Перечитав его дважды (!!!), попробовал суммировать свои впечатления, чем хочу теперь поделиться с вами, уважаемые читатели.
Собственно, хотел начать с сетований на жизнь человека в безрелигиозном мире, когда искатель пути к познанию истины вынужден наощупь пробираться рядом с тропами, уже тысячелетия нахоженными другими. Но потом решил этого не делать – сейчас не то время, когда информацию приходилось с большим риском добывать буквально по крупицам – море книг, океан информации, тысячи дорог…
Поэтому решил привести некоторые цитаты из статьи и комментарии к ним.
1. «Общепризнано, что человек изобретательный берет от мира то, что другие до него в мире не обнаруживали»
Не берет, а находит среди того, что есть, то, о чем еще не знают. Слово «берет» - это подсознательное продолжение идеологии «Мы не ждем милостей от природы…». Ученые - насильники Природы. Стоит ли обижаться после этого на коварные подарки, которые оскорбленная Природа подкладывает своим не в меру осмелевшим детям?
2. «Изобретатель как бы открывает новые возможности для всего остального человечества. Эта, дополнительная к экономической польза от изобретательства, - предъявление человечеству качественно новых ресурсов»
Всякая дополнительная польза рано или поздно сводится к экономической. Слово «польза» тут само за себя говорит.
3. «Вернее, это самая главная польза – поиск новых возможностей и принципов оперирования с действительностью»
Это – одна из главных мыслей статьи. Итак, главное – взять новыми способами побольше, чем прежде… Брать, брать – а что взамен? Чтобы взять, надо сначала что-то отдать.
4. «Если мы хотим иметь инструмент для работы в области истинно творческой, открывательской, то алгоритм должен помогать увидеть решающему новые возможности»
Возникает вопрос: Чем истинно творческое отличается от творчества, приводящего к экономике? Всякая вещь, в том числе самая абстрактная философия, в конце концов влияет на экономическую жизнь!
5. «Под новыми (возможностями – В.Б.) будем понимать такие, которые не были осознаны, известны в момент его создания, и уж по крайней мере не были заложены в инструмент»
А мы всегда заранее знаем ВСЕ возможности инструмента? Для простоты попробуйте описать ВСЕ возможные функции лопаты.
6. «…метод должен быть подобен формулам Максвелла, то есть быть «умнее своих создателей»
Вообще-то таков любой инструмент. Просто надо уметь не смотреть, а видеть. Беря инструмент, мы делаем это с заранее известной целью и для заранее известного результата. Но если действительно смотреть, как работает инструмент – вот тут-то и ждут сюрпризы. Но надо научиться осознанно видеть все многообразие.
7. «Два начала, присутствующих в человеке, постоянно соседствуют и соперничают друг с другом. Аполлон, ежедневно и неуклонно везущий Солнце в своей небесной колеснице, и Дионис, от которого не знаешь, чего ждать в следующий момент»
Очень неудачное сравнение. От Диониса тоже понятно, чего ждать – смотря в каких мистериях, конечно. Или внесения хаоса в порядок и через это получение, пусть кратковременное – полноты ощущения жизни и прикосновения к вечности. Или обетование бессмертия и воскресения, которое якобы давал «триждывоскресший» бог Нисийской долины.
8. «Сегодня победил Аполлон и его колеса неуклонно накатывают на мир, подчиняя его все более формальным и упрощенным правилам. Но так будет происходить не всегда»
Стоит ли так наезжать на Аполлона? Не забудем, не случайно ему давали прозвище Дионисодот, ибо Аполлон собирает Диониса воедино и восстанавливает. Связь Диониса и Аполлона глубока, не стоит кидать камни в эту сторону так неосторожно. Тем более что автор явно путает Аполлона с Гелиосом, сыном Гипериона, солнечным божеством, которого лишь со времен Еврипида, как всевидящего бога Солнца, стали отождествлять с Аполлоном, всезнающим богом-прорицателем. Аполлон – бог-прорицатель – чем же он чужд изобретателю? Скорее, наоборот, ближе, чем Дионис, если уж по совести и вникая в мифологию.
9. «Алгоритм как жесткая последовательность четко заданных действий может существовать только в ситуации стандартной обработки окружающего мира под некий заданный образец, пресловутую «каноническую форму»
Только в случае, если на каждую важную стандартную ситуацию есть лишь один-единственный алгоритм
10. «Итак, методология, создавая методы (колеса, трафареты, облегчающие движение), должна постоянно держать в зоне внимания некие меры, чтобы не дать своим конструкциям окончательно застыть»
Что, собственно, и делается, когда метод входит в соприкосновение с граничными и начальными условиями конкретной задачи. Ибо абстрактная теория оживает, становится собственно в полном смысле этого слова методом, будучи приложима к конкретике.
11. «В новых алгоритмах нам будут нужны процедуры проявления рамок, внутри которых мы движемся, умение работать с этими рамками, в том числе управляемое огрубление итогов, формирование принципов для зоны зафиксированных рамок»
Вообще-то представляется, что всякий нормально (по неким принятым в научных исследованиях канонам) описанный метод включает в себя указание не только собственно своего содержания, но и области применения, и точности полученных результатов. Если этого нет, то можно высказать некоторое сожаление о некоем предмете, позиционирующем себя как научная дисциплина, и не соблюдающем при этом элементарные правила.
12. «…важнейшая функция методических средств - всестороннее предложение вариантов описаний «оболочек» создаваемого объекта, проводимое с целью получения у решающего образов, позволяющих снять проблему, достичь результата.
Важный вопрос, на который еще предстоит ответить – как может быть выявлен и описан обобщенный класс подобных моделей? Сегодня они строятся как частичные описания с проблематизацией выбранного ключевого аспекта»
Еще более важный вопрос – указывать, что речь идет не о всех моделях, а о принятых в ТРИЗ, например.
13. «Любая модель создается и предлагается в стремлении построить желаемое, но не позволяет сделать это корректно»
Это совершенно неверно. Вообще модель потому и строится, что есть некие правила, позволяющие судить о ее корректности в известном смысле в том или ином случае, и есть возможность определить ту пользу, которую эта модель может принести. Другое дело, что доказать корректность задачи и ее решения иногда намного сложнее, чем решить
14. «Истинное творчество тесно сопряжено с активизацией всех сил организма. Материальный мир перечит нашим моделям только в ситуации активного преобразования, выхода за рамки прошлых моделей. Активность преобразования означает не столько вклад энергии, сколько целенаправленность проводимых действий. Так появляется необходимость цели. Но чем отличается цель от плана? Ведь если различий нет, то формирование цели (плана) опять приводит к жизни в мире иллюзий. Цель - это предвосхищенный результат. План - это заранее заданная последовательность действий, приводящая к получению результата. Жить в Сегодня - означает строить цель без гарантии ее получения, строить новую цель, а именно цель не отождествляемую полностью с полным планом своего осуществления»
Непонятно, зачем столько туманных слов, не подкрепленных конкретными техниками, когда все эти вопросы давно решены в религиозной практике, с учетом таких методических тонкостей, которые и не снились нынешним методологам… кроме того, не забудем, что слово «творчество» - вообще-то в русском языке в приложении к человеку явление достаточно новое, еще и двухсот лет не прошло. А до того это слово употреблялось в приложении к творению из ничего – что может лишь Бог. А человек обладает лишь по благодати частично этим свойством.
15. «Однако, следует учитывать, что «эффект бабочки» реализуется не в стройной системе, а для среды, находящейся хотя бы в одном из своих измерений в состоянии хаоса. И умение отвлечься от существующего порядка, ощутить это состояние широких возможностей, даже естественного хаоса - еще одно первичное качество изобретателя, создателя нового. Естественность пребывания в хаосе - то есть в полноте своих представлений об объекте, не ограниченном моделью - это важное умение. Здесь важны не только врожденные качества, но и навык жизни в незаконченном, еще не реализованном. Эти, может быть врожденные качества или этот навык, внешне реализуются, проявляются в откладывании ответа, даже в откладывании выбора направления движения к решению. Время, проведенное в таком хаосе, вернее в стремлении к решению, сопряженном с пониманием необходимости прохода через хаос - это время в настоящем.
Теперь понятно, почему ранее упоминалась античная мифология. Это фрагмент – прямо песня Дионисийским мистериям.
16. «Теософы уже давно дали для такого состояния определение «неслиянно и нераздельно»
Очередная неудачная попытка вступить на чужое поле. Причем связанная еще и с оскорблением чувств верующих. Неслиянно и нераздельно – это обозначение в христианской догматике состояния единства Божественной и человеческой личностей в Иисусе Христе. Теософы же – это название последователей Елены Блаватской, создавшей Теософское общество, позаимствовавшей для этого ряд идей из некоторых ветвей буддизма и ряда оккультных учений. К слову, созданное ею учение считает своим учителем Люцифера, Сатану. И брать определения из христианства, вкладывать его в уста злейших врагов Христа и между делом вплетать эти пассажи в текст, выполненный в традициях античных религий – это или чудовищное кощунство, или очень неудачная попытка пошутить. В любом случае автор, до этого корректно работавший с первоисточниками, допустил очень неприятную промашку.
Суммирую свои впечатления. Текст увиделся мне как некий гностический интеллектуализм, сдобренный буддистски окрашенными мыслям об озарении истиной при остановке внутреннего диалога. Все это сдобрено жонглированием античной мифологией и тонко замаскированной антихристианской диверсией.
Изысканнейший яд в изысканном сосуде
Нам подан был, чтоб усладить уста.
Но сердце радостным теперь уже не будет –
Увы, увы – отравлена душа.
Прельщенье тонкое, коварный искуситель,
Её ужалило, и нет покоя ей.
Как Зевс, пожравший собственных детей,
В покое ложном разум-обольститель.
Великий писатель Лев Николаевич Толстой, много читавший философов зарубежных, лишь незадолго до смерти соприкоснулся, наконец, с сокровищами христианской мудрости, с коей он воевал много, не удосужившись вникнуть в предмет своих атак. Но к концу жизни уже свита играла короля – не потому ли он бежал из дому?
Стоит ли заниматься построениями хрустальных дворцов на песке, если от них ничего не остается, кроме осколков, впивающихся в пятки и мучительно взывающих к осмыслению, когда груз собственных слов преследует, подобно призракам из Шекспировских трагедий? Несомненно, обсуждение будущего алгоритмов – достойнейший предмет, но стоило ли стулья ломать?
Возвращаясь к началу обсуждаемого материала, задаюсь вопросом – что имелось в виду в названии? Инструментом чьим и для чего явился материал? Какая цель преследовалась?
Эх, слово! Птица-слово! кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могло только родиться, — в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнётся на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи, и не задумаешься – а зачем я все это писал?
Закончу, пожалуй, цитатой:
В статье «Трагедия интеллигенции» Георгий Федотов сформулировал два связанных между собой и исчерпывающих определения сущности русской интеллигенции: идейность и беспочвенность[i]. Под идейностью он понимает особый вид рационализма, под беспочвенностью – отрыв от национальной религии, культуры и быта, от государства и вообще от всех органически выросших социальных и духовных образований.
В соответствии с этими признаками не все культурные, интеллигентные и профессионально занимающиеся интеллектуальным трудом (intellectuals) люди принадлежат этому стану. Г. Федотов не без оснований исключает из него Достоевского и Толстого (закрывая глаза на его поздние рационалистические измышления), Гоголя и Лескова, Розанова и Победоносцева, Хомякова и Федорова.
Г. Федотов настаивает на том, что водораздел между ними и интеллигенцией проходит в сфере идеала: для интеллигенции этот идеал, рожденный не из религиозных недр, коренится в «идее», в теоретическом мировоззрении, практически заменяющем религию, при этом «построенном рассудочно и властно прилагаемом к жизни, как ее норма и канон»
Закономерно, что подобный специфический склад мышления этого своеобразного ордена … с неизбежностью плодит и умножает всякого рода мифы, которые, в свою очередь, влияют на всю последующую работу интеллигентской мысли. Здесь можно говорить о неких рационалистических априорных установках сознания, которые сами, будучи раз и навсегда приняты на веру, притязают на статус высшей проверочной инстанции. Именно сюда призываются на суд не только все стороны человеческой жизни – религиозной, культурной, общественной, государственной, экзистенциальной и т. д., но также и вера как таковая (Федотов Г. Трагедия интеллигенции // Лицо России. Paris, 1988)
Постскриптум:
Несомненно, статья А.В. Кудрявцева является неким интеллектуальным экзерцисом, равно как и мои замечания к ней. Несмотря на, возможно, местами резкую критику, хочу отметить, что никоим образом не хотел задеть его, но лишь истины ради написал некоторые скромные замечания к его работе.
В тексте сохранены авторская орфография и пунктуация.
